– И как вы к этому отнеслись?

– Сначала думала, что всегда мечтала об этой минуте, – сказала Мегги. – Моя дочь вернулась ко мне. Но все было не так. – Она перевела взгляд с Тэлби на Купера. – Сплошь и рядом надеешься на одно, а получаешь другое, так ведь? Поэтому лучше вообще ни на что не рассчитывать. И не питать слишком больших надежд. Нет ничего хуже, чем когда твои надежды оживают, а затем снова разбиваются. Это очень больно. И может окончательно опустошить.

Ей дали прийти в себя, и пленка минуту-другую крутилась в тишине.

– Что именно хотела Роз? – спросил Тэлби.

– Моя дочь видела, что меня можно использовать.

– Каким образом?

– Ей нужно было место, где можно остановиться, – удобная база. Это ее слова. А мой дом расположен намного ближе к тому месту, куда ей нужно было попасть. Намного ближе к Рингхэмской пустоши.

– Она рассказала вам, что собирается сделать?

– Да, рассказала.

– И как вы отнеслись к ее планам?

– Ирония судьбы в том, что, по-моему, скорее всего, я отреагировала на ее планы так же, как Дженни Уэстон, а может, и еще сильнее. Я сказала Роз, что она сумасшедшая, что задуманное ею – это преступление и дело опасное. Мы разругались. Конечно, я говорила всякие глупости. Много глупостей. Наверное, еще и потому, что я просто не знала, как должна вести себя мать. Мне никогда не приходилось учиться на собственных ошибках в отношениях с дочерью, вот я и умудрилась сделать их все за один раз, что вылилось в крупную ссору. В общем, я сказала ей, что я против и не позволю ей так поступить.

– Похоже, Роз не понравилось, что вы указываете ей, что делать.

Мегги улыбнулась:

– Это мягко сказано. Было очевидно, что она отправится на Рингхэмскую пустошь вопреки любым моим доводам. Она весьма болезненно отнеслась к моим замечаниям, и все ее обиды вылились наружу. И мои, конечно, тоже. Видите ли, Роз считала, что я ей много чего должна. И я вдруг обнаружила, что не в силах больше спорить с ней. Потому что, как вы понимаете, она была права. Вряд ли я действительно могла чем-либо расплатиться с ней за то, что бросила ее.

– Так вы позволили ей убедить себя…

– Да, в какой-то момент я растерялась. Конечно, следовало настоять на своем, запереть ее в квартире… да все, что угодно. Теперь я это понимаю. Но она сказала мне, что, если бы я была настоящей матерью, я постаралась бы разобраться в том, что она намерена предпринять, и поддержала бы ее в деле всей ее жизни. В общем, что, будь я настоящей матерью, я пошла бы с ней. А потом она добавила, что я – единственный человек, кто может помочь ей избежать опасности. Что мать поступила бы именно так.