– Да пошел ты, Босх! Я вот что тебе скажу: к югу от Пико таких вещей, как свидетели, просто не существует. Единственный способ раскрыть дело – это, если повезет, найти где-нибудь отпечатки пальцев, или, если повезет еще больше, – дождаться, когда чувак придет и скажет: «Простите, это сделал я». Угадай, как часто это происходит!

Босх ничего не ответил.

– Послушай, эта твоя учительница не единственная, кто здесь расстроился. Тут дело скверное. Они все скверные, но некоторые вообще сквернейшие из скверных. Так вот это одно из них. Шестнадцатилетняя девочка сидит дома и читает книгу, присматривая за своим младшим братом.

– Стреляли из проезжавшей машины?

– Ты угадал. В стене двенадцать дырок. Это был автомат Калашникова. Двенадцать дырок в стене и одна аккурат у нее в затылке.

– Она не успела ничего понять, да?

– Да, не успела. Должно быть, в нее угодила первая же пуля, потому что она не пригибалась.

– Выстрелы предназначались одному из ее старших братьев, верно?

На несколько секунд Хенкс замолчал. Было слышно, как в комнате для инструктажа хрипит рация.

– Откуда ты это знаешь? От учительницы?

– Девочка говорила ей, что братья торгуют крэком.

– Да ну? А в больнице они вели себя прямо как пай-мальчики. Я это проверю, Босх. Могу я что-нибудь еще для тебя сделать?

– Можешь. Какую книгу она читала?

– Какую книгу?

– Ну да.

– Она называется «Долгий сон». Именно это она и получила, дружище.

– Ты можешь оказать мне одну услугу, Хенкс…

– И какую?

– Если будешь говорить об этом с репортерами, не говори им о книге.

– Что ты имеешь в виду?