Уступая продолжительным и настойчивым просьбам авторов, Хагбард Челине наконец разрешил нам процитировать еще несколько поучительных отрывков из его брошюры «Не свисти, когда писаешь» (Как он нам сообщил, это название заимствовано из книги Р. X. Блайта «Дзэн в английской литературе и восточной классике». Блайт, изучая дзадзэн (сидячую медитацию) в одном монастыре в Киото, спросил роси (наставника), есть ли еще какая-то дисциплина, которой ему следовало бы овладеть, чтобы ускорить свой прогресс. Роси ответил кратко: «Не свисти, когда писаешь»). (Сначала он хотел, чтобы мы напечатали все произведение целиком.)

Итак, перед вами несколько ключей к странной голове Хагбарда Челине.

* * *

Однажды я стал свидетелем спора двух ботаников по поводу Проклятой Штуковины, которая нагло выросла во дворе колледжа. Один утверждал, что эта Проклятая Штуковина – дерево, второй же считал ее кустарником. У каждого из них были веские научные аргументы, и, когда я уходил, дискуссия была далека от завершения.

Мир постоянно порождает такие Проклятые Штуковины – штуковины, которые не назовешь ни деревом, ни кустарником, ни рыбой, ни птицей, ни черным, ни белым, – и философ, привыкший мыслить категориями, не может не считать этот колючий и жужжащий мир чувственных данных глубочайшим оскорблением его картотечной системе классификаций. Отвратительнее всего те данные, которые противоречат «здравому смыслу», этой ужасной трясине предубеждений и инертности мышления. Вся история науки – это одиссея безумного классификатора, бесконечно плавающего между такими Проклятыми Штуковинами и отчаянно пытающегося впихнуть их в свои классификации; вся история политики – это бесконечный эпос о бесполезных попытках построить все Проклятые Штуковины и заставить их маршировать строем.

Каждая идеология означает ментальное убийство, сведение живых динамических процессов к статическим классификациям, и каждый акт классификации – это Проклятие, как каждое включение – это исключение. В оживленной и шумной вселенной, где нет двух одинаковых снежинок, двух одинаковых деревьев и двух одинаковых людей (и даже, как нас уверяют, мельчайшая субатомная частица через микросекунду перестает быть тождественной самой себе), любая система классификаций – это самообман. «Или, формулируя более милосердно, – как говорил Ницше, – все мы большие творцы, чем себе представляем».

Нетрудно понять, что ярлык «еврей» был Проклятием в нацистской Германии, но на самом деле этот ярлык – Проклятие повсюду, даже там, где не знают о существовании антисемитизма. «Он еврей», «он врач» и «он поэт» для картотечного центра в коре головного мозга означает, что мои впечатления о нем будут такими же, как о других евреях, других врачах и других поэтах. Итак, когда утверждается тождественность – отрицается индивидуальность!