– У тебя…

– …нет родителей, – снова процедила она.

– Продолжай, – мягко сказала Сакс.

Помолчав немного, девушка начала:

– Когда мне было десять, отец нас бросил – меня и маму. Уехал в Чикаго с другой женщиной и там женился, завел себе новую семью. Как я переживала! Мне было так больно и тяжело! Но в глубине души я все-таки его не винила. Наша жизнь была настоящим кошмаром: мама подсела на крэк и не могла уже завязать. Начались ссоры и драки… Она начинала первая. Отец пытался ей помочь, а ее это бесило. Чтобы покупать наркотики, она воровала из магазинов. – Женева не отрываясь смотрела Райму в глаза. – А еще она уходила к подругам, и они приглашали к себе мужчин – ну, вы сами понимаете для чего. Отец обо всем знал. Думаю, он просто терпел сколько мог, а потом не выдержал и уехал. – Она тяжело вздохнула и продолжила: – Потом мама заболела: у нее был ВИЧ, а лекарства она никакого не принимала и вскоре умерла. Я какое-то время жила у ее сестры в Бронксе, но потом та уехала к себе в Алабаму, а меня оставила с тетей Лили. У нее денег тоже не было, ее отовсюду выселяли, так что приходилось жить у знакомых – вот как сейчас. Я для нее была только лишней обузой. Однажды я договорилась с управляющим одного особняка, где мама когда-то подрабатывала уборкой. Он позволил мне поселиться в подвале – за плату. Там у меня есть кушетка, старенький комод, микроволновка и книжный шкаф. В почтовом адресе я указываю номер его квартиры.

– Я заметил, что тебе было не очень уютно в той квартире. Кому она принадлежит?

– Одной престарелой паре. Полгода они живут здесь, а на осень и зиму уезжают в Южную Каролину. Вилли хранит запасной ключ. – После паузы она добавила: – Я оплачу счет за электроэнергию и куплю пиво и все остальное, что Вилли съел или выпил.

– Об этом можешь не беспокоиться.

– Нет, не могу, – отрезала Женева.

– А с кем тогда я разговаривал по телефону вместо твоей матери? – спросил Белл.

– Простите, – вздохнула Женева. – Это была Лакиша. Я попросила ее изобразить мою маму. Она еще та актриса.

– Меня одурачить ей удалось. – Белл ухмыльнулся, думая о том, как умело его надули.

– А твоя речь? – сказал Райм. – Ты говоришь вполне как дочка профессора.

Женева переключилась на уличный сленг:

– В смысле – зубами не лязгаю, как вешалки из местной тусовки? – Она зло усмехнулась: – Я шлифую свой стандартный английский с семи или восьми лет. – Ее лицо погрустнело. – То хорошее, что сумел привить мне отец, – любовь к книгам и чтению. Он, бывало, сам мне на ночь читал.

– Мы можем его найти и…

– Нет! – почти прохрипела Женева. – Не хочу иметь с ним ничего общего. В любом случае у него сейчас есть свои дети, о которых надо заботиться. И я ему не нужна.