В то же мгновение у Купера зазвонил сотовый.

Затем телефон Селлитто, а за ним и трубка Амелии Сакс.

Наконец разразился трелью стационарный телефон в лаборатории.

Звонили из разных мест, но речь шла об одном и том же.

Ответ на вопрос Райма был получен.

Погиб только водитель фургона.

Что можно было бы назвать чудом, учитывая мощность взрыва и то, где это произошло: на пересечении Девятой авеню с Пятьдесят четвертой улицей, прямо в автомобильном потоке.

Ударная волна пошла вверх, сорвав крышу и выбив окна. Градом осколков были ранены несколько прохожих, но основной ущерб пришелся на сам фургон. Горящий остов выкатился на тротуар и врезался в фонарный столб. Пожарный расчет с ближайшей станции на Восьмой авеню быстро сбил пламя и оцепил место происшествия. Спасать водителя было поздно: два оставшихся от него самых крупных куска разлетелись на приличное расстояние.

Бригада саперов зачистила место, и полиции оставалось только дождаться дежурного патологоанатома и бригаду криминалистов.

– Чем это пахнет? – спросил долговязый, с залысиной, детектив из местного участка. Ему явно было не по себе от запаха, который он принял за вонь горелого человеческого мяса. Вот только пахло вполне аппетитно.

Глянув на позеленевшее лицо детектива, один из саперов усмехнулся:

– Это шаурма.

– Как-как? – переспросил детектив, решив, что это какой-то особый жаргон, обозначающий нечто уж вовсе отвратительное.

– Вот. – Рукой в латексной перчатке сапер показал кусок поджаристого мяса, понюхал. – Вкуснятина.

Долговязый детектив усмехнулся, стараясь не подавать вида, что его вот-вот вырвет.

– Баранина.

– А?..

– Водитель развозил еду. Работа у него такая. Грузовой отсек фургона завален мясом… фалафель, шаурма – всякое такое дерьмо.

– Ага, понятно. – Но легче копу явно не стало.