– Придержи язык, – рявкнул Хэнсон. Он и его помощница, сверкая глазами, уставились на своего юриста.

Коул облизнул губы, откинулся на спинку кресла.

– Прошу прощения. Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Сказав «вашему брату», я имел в виду… – Он говорил, глядя на Гоудза.

Но ответ пришел со стороны Женевы:

– Мистер Коул, я разделяю те же чувства… Фредерик Дуглас сказал: «В этом мире человек может не получить всего, ради чего трудится, но определенно обязан трудиться ради того, что получает». За легкой наживой я не гонюсь.

Юрист посмотрел на нее в нерешительности, затем опустил глаза. Женева своего взгляда не отвела.

– Знаете, я говорила с отцом о Чарлзе, узнала о нем кое-что. Например о том, как его деда похитили работорговцы, оторвали от семьи в Йоруба и увезли в Виргинию. Отец Чарлза умер в сорок два года, потому что хозяин решил, что лучше купить сильного и молодого раба, чем лечить старого. Еще я узнала, что когда Чарлзу было двенадцать, его мать продали на плантацию в Джорджию и больше он ее не видел. Но знаете что? – спокойным голосом сказала Женева. – Я не прошу за это ни цента. Все гораздо проще. У Чарлза отняли то, что он любил, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вор за это поплатился.

Коул пробормотал очередное извинение, но, будучи юристом до мозга костей, интересы клиента предать не мог. Бросив на Хэнсона взгляд, он продолжил:

– Мне понятно все, что вы говорите, и мы готовы возместить вам весь вред, причиненный по вине мистера Эшбери. Но ваши претензии на имущество? Это просто недопустимо. Мы не знаем даже, есть ли у вас легальные основания выдвигать такой иск. Чем вы можете доказать, что действительно являетесь потомком Чарлза Синглтона?

Линкольн Райм, поводив одним пальцем по сенсорной панели, подкатил кресло вплотную к столу.

– Не пора ли поинтересоваться, какого черта я сюда притащился?

Молчание.

– Как вы понимаете, я вообще не часто выезжаю из дома. И что, по-вашему, заставило меня переться на другой конец города?

– Линкольн, – одернул его Том.

– Ладно-ладно. Перехожу к существу дела. Итак, вещдок номер один.

– Какой еще вещдок? – поинтересовался Коул.

– Шутка. Я говорю о письме. – Он посмотрел на Женеву. Та открыла школьный рюкзак, вынула папку. На стол скользнул лист фотокопии.

Представители «Сэнфорд-банк» по другую сторону стола нависли над документом.

– Письмо Синглтона? – спросил Хэнсон.

– Почерк красивый, – обратил внимание Райм. – Немаловажная деталь по тем временам. Не то что сегодня: наспех набросанные записки, печатные тексты… Прошу прощения, больше никаких отступлений. Дело в следующем: мой коллега Паркер Кинкейд из Вашингтона сравнил это письмо со всеми имеющимися письменными образцами, вышедшими из-под руки Чарлза Синглтона, включая юридические документы из архивов в Виргинии. Паркер – бывший эксперт ФБР. Так вот, он выдал официальное заключение, что почерк в письме идентичен всем известным образцам, сделанным рукой Синглтона.