Не пробежав и двадцати футов, она услышала голоса.

— Я должен идти… ты понимаешь… что я говорю? Убирайся.

Белый, мужчина.

Неужели это Танцор?

Учащенное сердцебиение.

«Успокойся, — приказала Сакс. — Дыши ровно. Стрельба — это прежде всего дыхание».

(Но на аэродроме она задыхалась от страха.)

— Ты чё говоришь?

Другой голос, принадлежащий чернокожему мужчине. Какой-то жуткий. Амелии стало страшно.

— Да я достану бабки, достану. Целую кучу. Шестьдесят у меня уже есть, я тебе говорил? И я еще достану. Достану сколько нужно. У меня клевая работа, мать твою. Козлы меня выгнали оттуда. Я слишком много знал.

Оружие — это лишь продолжение твоей руки. Целься собой, а не оружием.

(Но вчера, на аэродроме, она совсем не целилась. Распластавшись на брюхе, будто перепуганный заяц, она палила в белый свет — самое бесполезное и опасное занятие для человека с огнестрельным оружием.)

— Ты понял? Я передумал, ясно? Оставь меня в покое… иди своей дорогой. Дам я тебе… эти демми.

— Ты не сказал, куда мы идем. Где будем искать банки? Сначала скажи. Где? Говори!

— Ты никуда не пойдешь. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Сакс начала медленно подниматься по лестнице.

«Определить цель, оценить обстановку, трижды нажать на курок. Вернуться в укрытие. Определить цель, при необходимости снова трижды нажать на курок. И опять в укрытие. Только не дрейфить», — думала она.

(Но на аэродроме она сдрейфила. Жуткая пуля просвистела у самого лица…)

«Забудь об этом. Сосредоточься».

Подняться еще на несколько ступеней…