Нет, прошлое всегда останется с ними. Чанг пока что не знал, как найти для него место в будущем. Но это обязательно произойдет. Подумать только, как близко находится Запретный дворец с его древними призраками от площади Тяньаньмынь, где веет совсем другой дух. И все же Сэм Чанг подозревал, что на примирение прошлого и будущего уйдет вся его оставшаяся жизнь.

Вот он, на противоположном конце земного шара от всего того, что ему знакомо, охваченный смятением, окруженный трудностями.

Его терзает неопределенность жизни в незнакомой стране.

И все же в одном Сэм Чанг был уверен: на осеннем празднике ухода за могилами он найдет утешение в том, что приведет в порядок могилу отца, оставит подношение из апельсинов и побеседует с душой умершего; По-И вырастет в гармонии с этой землей: с «Прекрасной страной» рубежа тысячелетий, впитав в себя дух и Хуа, и Мейго, Китая и Америки; Уильям получит собственную комнату и обнаружит, что напрасно злился на своего отца, и мало-помалу его душа подобно фениксу восстанет из остывающего пепла, и он тоже обретет равновесие; сам Чанг будет трудиться на новой работе, а в выходные — наслаждаться скромными радостями: бродить с Мей-Мей по окрестным улицам и паркам, посещать музеи, проводить долгие часы в магазине «Товары для дома», где они будут делать покупки или просто ходить между рядами полок, изучая изобилие товаров.

Отвернувшись от угрюмых серых зданий, Сэм Чанг направился к микроавтобусу, снова ощутив желание быть рядом со своей семьей.

* * *

Все еще одетая в официальный строгий костюм деловой женщины, Амелия Сакс вошла в гостиную.

— Ну и? — спросил криминалист, разворачивая кресло.

— Дело сделано, — ответила она и скрылась на лестнице.

Сакс вернулась через несколько минут, как и полагается, в джинсах и свитере.

— Знаешь, Сакс, если бы ты захотела, то смогла бы сама удочерить девочку, — сказал он и, помолчав, поправился: — Я хотел сказать, мы смогли бы.

— Знаю.

— Почему ты этого не сделала?

Молодая женщина задумалась, прежде чем ответить.

— Несколько дней назад я смотрела в дуло пистолета, зажатого в руке преступника, затем ныряла на глубину девяносто футов, потом участвовала в задержании… Понимаешь, Райм, я не могу от этого отказаться. — Она остановилась, подыскивая слова, чтобы лучше выразить свои чувства, затем рассмеялась. — Отец говорил, что все водители делятся на две категории: те, кто оглядывается назад, перестраиваясь из ряда в ряд, и те, кто не оглядывается. Так вот, я из тех, кто не оглядывается. Если бы меня дома ждал ребенок, мне приходилось бы постоянно оглядываться назад. А я так не могу.