Кэтрин взглянула на полицейского и кивнула на Винсента:

— Он неплохо справлялся со своей ролью до тех пор, пока мы не зашли в кафе. Как только мы сели за столик, я почти сразу поняла, что он лжет.

— Нет, вы с ума сошли. Я…

— Ваша интонация и выражения не соответствовали друг другу и все вместе — жестам, из чего я сделала вывод, что беседа со мной для вас вовсе не главное. У вас был какой-то другой план. Вы пытались манипулировать мной с какой-то определенной целью… Каковая, как оказалось, состояла в том, чтобы затащить меня в переулок.

Затем Кэтрин объяснила, что, оплачивая чек, она вытащила из кармана телефон и нажала кнопку вызова детектива, с которым работала. Кратко сообщила ему свои выводы и попросила прислать полицию в переулок. Телефон, спрятанный под блокнотом, работал все это время.

Вот почему она вслух повторяла названия улиц. Она сообщала им, в каком направлении ехать.

Винсент посмотрел на ее руки. Кэтрин перехватила его взгляд и подняла ручку, которой писала.

— Да, совершенно верно, мой пистолет.

Он оглянулся на остальных полицейских:

— Не понимаю, что тут вообще происходит. Херня какая-то.

— Послушай, почему бы тебе не поберечь дыхание, — ответил один из них. — Незадолго до того, как она связалась с нами, мы получили сообщение, что один из людей, возможно, причастных к нападению, снова находится в районе Гринич-Виллидж с продуктовой тележкой. Толстый парень. Белый.

«Ее зовут Салли Энн, толстяк. Она убежала, вызвала полицию и все про тебя рассказала».

— Это не я! Я ничего не сделал. Вы ошибаетесь! О, как вы ошибаетесь!

— Ага, — заметил один из полицейских с улыбкой, — нам часто приходится слышать подобное. Пошли.

Они подняли Винсента и грубо потащили в машину. В голове у него звучал голос Джеральда Дункана:

«Извини. Я тебя постоянно подвожу. Я перед тобой в долгу. И должен с тобой расплатиться…»

И душа толстяка Винсента Рейнольдса стала твердой, как броня. Он решил: что бы они ни делали с ним, он не предаст своего друга.

* * *

Крупный мужчина в наручниках, с фигурой, напоминающей грушу, сидел у главного окна в лаборатории Линкольна Райма.

Сопоставление его водительских прав с данными управления автомобильным транспортом показало, что зовут его вовсе не Тони Парсонс, а Винсент Рейнольдс, что проживает он в Нью-Джерси, что ему двадцать восемь лет и что работает он оператором по компьютерной обработке текстов на полудюжину разных учреждений. Никаких особых сведений о нем в них дать не смогли, за исключением тех, что обычно предоставляются в резюме. Его охарактеризовали как исполнительного, хотя крайне незапоминающегося сотрудника.