Неверно: через шестнадцать минут мы въехали на стоянку магазина постельных принадлежностей на Джорджия-авеню — насчитывающего уже несколько десятилетий приземистого торгового ряда.
— Мы не можем хорошенько разглядеть это отсюда, — сказал я. — А они не могут хорошенько разглядеть нас оттуда.
— А все ж таки жаль, — вздохнул Рассел, — что мы поехали направо и не оттянулись по полной.
— Конечно, — ответила ему Хейли, — но это именно то место, где сестра Смерть получала свою почту, а мы шпионы, а не коммандос.
— Да, да, да.
Тик. Тик. Тик.
— Если мы не вернемся… — сказал я.
— Мы пойдем за вами, — откликнулся Рассел.
Мобильник «Альфа» лег в мою ладонь. Я набрал номер, запрограммированный для «Браво», стрелка протикала одиннадцать раз, и мобильник, который держал Рассел, зазвонил. Я опустил телефон в правый нагрудный карман своего кожаного пиджака. Одна из разрывных гранат и несколько полных обойм уместились в кармане того же пиджака у меня над сердцем, в то время как «глок» болтался в кобуре на моем правом бедре, едва прикрытый полами расстегнутого пиджака.
Мы с Зейном выскользнули из машины и пошли по дороге.
Рассел занял наши места на переднем сиденье, небрежно развалясь, словно родился там.
— Пошли! — произнес я.
43
43
— Проклятье! — сказал я, когда мы с Зейном остановились между фургоном и семейным автомобилем, припаркованными прямо напротив двери с адресом, который Хейли хитростью выудила в расчетном отделе сотовых телефонов.
— Что? — протрещал приглушенный голос Рассела из нагрудного кармана моего пиджака.
— Тихо! — ответил я так, будто меня здесь и не было. Хотя шпионских условностей вовсе не требовалось. Не теперь.
Транспорт с шумом проносился мимо нас по деловито-оживленной Джорджия-авеню.
Витрины четырех помещений в упор глядели на нас из-за стоянки. На втором слева краской был намалеван на стекле адрес, который раздобыла Хейли, и слова: «Почта для вас!»
— Это почтовый ящик, — сказал Зейн, — «Берлоу индастриз, четыреста тринадцать» это на самом деле четыреста тринадцатый ящик. Чего мы этим добились?