— Нет, не нашла. Вот почему я обратилась к одному милому молодому человеку из студии Чарльза…

— К Терри Гримму?

Она снова кивнула и снова нетерпеливым движением поправила упавшие на глаза волосы.

— Он сказал, что запись сохранилась… И что она — у вас.

Ребус вспомнил, как они с Шивон сидели в ее машине, слушая стихи, которые читал недавно умерший человек.

— Вы хотите взять ее на время? — спросил Ребус. Он был уверен, что Федоров действительно прочел несколько стихотворений на своем родном языке.

— Ненадолго. Я хотела бы попытаться перевести это стихотворение. Мне кажется, я должна сделать это в память о нем…

— Разумеется, доктор Коулвелл.

Она просияла, и Ребусу показалось, что, если бы не разделявший их стол, Скарлетт могла бы даже обнять его. Она, однако, только спросила, придется ли ей слушать диск в полицейском участке или она сможет взять его с собой.

Тут Ребус сразу вспомнил, что в участке ему нельзя появляться ни в коем случае.

— Я сам вам его привезу, — пообещал он.

Доктор Коулвелл еще раз улыбнулась, но ее улыбка внезапно погасла.

— Я совсем забыла… — проговорила она расстроенно. — Стихотворение в «Лондонское ревю» нужно представить уже на будущей неделе.

— Я постараюсь сделать так, чтобы у вас было как можно больше времени для работы, — сказал Ребус и добавил: — Жаль, что мы до сих пор не поймали убийцу Федорова.

Коулвелл погрустнела еще больше.

— Я уверена, вы делаете все, что в ваших силах.

— Спасибо за доверие. — Ребус усмехнулся. — Кстати, вы так и не спросили, зачем я попросил вас о встрече.

— Я подумала, вы сами скажете.

Ребус кивнул:

— Скажу. В последние дни я изучал жизнь Федорова — пытался выяснить, были ли у него враги…