Открытый процесс по «Делу о похищении людей и клонировании» получился громким. После первых же статей в московской прессе, которые перепечатали французская «Гардиан» и английская «Таймс», в тихий С-к приехали ученые и тележурналисты из Европы и Штатов. И вскоре во всей мировой прессе со страниц газет и журналов не сходили фотографии маленькой лаборатории на втором этаже особняка, где в морозильном отсеке хранились клонированные почки и эмбрионы, которых не могло существовать в принципе.

Тележурналисты особо полюбили стеклянный бассейн с серной кислотой, который очень эффектно смотрелся при вечерних съемках, подсвеченный прожекторами. Под прицелом телекамер в него опускали железные прутья, и они медленно растворялись, растекаясь в темной жидкости лепестками светлых цветов.

Пользовались успехом у журналистов и колоритные котопсы. Правда, в руки людям они не давались. То ли бедняг напугали взрывы, то ли они тяжело переживали утрату хозяина, но из ласковых и послушных существ они превратились в злобных, неуправляемых животных и теперь прятались в темных закоулках двора, выходя наружу только по ночам.

Самого Кирилла Самойлова журналисты именовали не иначе как Доктором Зло. По телевизору постоянно мелькали его коллеги-генетики из Москвы, которые выдавливали из себя по слову:

– Да, он всегда был странным, всецело зацикленным на науке. Если бы мы только могли заподозрить о нем ТАКОЕ…

Но ТАКОЕ не подозревал никто. Сотрудники УГРО С-ка отзывались о Кирилле Петровиче исключительно как о милом, безобидном добряке. Он готовил дома обеды и кормил голодных оперативников, всегда подменял и второго эксперта, и часто «болевшего» патологоанатома. Был готов днем и ночью ехать на любой вызов, лечил заболевших коллег и их детей в особо безнадежных случаях. Несколько офицеров, рискуя увольнением, все же сказали при телекамерах, что обязаны ему жизнью своего ребенка.

Прибыл в С-к и мой старый знакомый из Интерпола мсье Дрюон. Он был страшно огорчен гибелью своего молодого сотрудника и винил себя, что послал его без прикрытия в такое опасное место. Но кто мог знать такое? Кирилла Самойлова объявили в международный розыск, но результатов не было никаких. Безумный генетик словно растворился в воздухе. Интерпол предполагал, что он скрылся где-то в Аргентине или Бразилии – странах, которые не выдают беглых преступников и в которых отыскать их практически невозможно.

Роман провалялся в больнице две недели. Пуля не задела жизненно важных органов, но перебила вену, и он, потеряв много крови, долго приходил в себя. Я сидела возле его постели день и ночь, и мы все говорили, говорили, игнорируя предписания врачей… В одну из таких ночей я решила высказать то, что угнетало меня вот уже шесть лет: