* * *

В разговоре дядя Степа упоминал, что Китайгородцев и Потемкин от него уехали в Калугу.

Лисицын, осознав, что священника они могут прождать до поздней ночи, решил срочно ехать в Калугу.

Про дядю Степу он даже не спросил. Кажется, он про него забыл. Его мысли сейчас были заняты другим. Китайгородцев постоянно его опережал. И никак не получалось этого Китайгородцева достать. Он кружился рядом, как назойливая муха, его присутствие Лисицын ощущал почти физически, а прихлопнуть эту муху никак не удавалось.

В Калугу Китайгородцев поехал не просто так. Это не транзитная точка для него, не проездом он в ней. Целенаправленно поехал, знает, где искать. А это значит, что и Лисицын тоже знает – где.

Стас Георгиевич, не выходя из машины, сделал знак своим охранникам, которые сидели в «Жигулях». Те подъехали, две машины встали бок о бок.

– Поедете за мной, – сказал в открытое окно Лисицын. – До Калуги. Там покажу.

Шварц, который жадно ловил каждое долетающее до него слово, не сразу смог поверить в то, что не все так плохо. Его не будут убивать. О нем и речи нет. Пока, по крайней мере.

* * *

Информацию о сыне Нины Петровны Китайгородцев выманил хитростью. К этому времени он знал о юноше совсем немного: во-первых, что сын у Нины Петровны есть, во-вторых, что зовут его Алексей. Этого Китайгородцеву хватило. Он вошел в школу, когда первый урок уже начался. Коридоры опустели. Женщина в синем халате веником сгоняла в кучу мокрую грязную кашицу – занесенный на подошвах снег.

– Добрый день! – сказал Китайгородцев вежливо. – Нина Петровна… Она у вас преподает…

– Потапова! – определила женщина. – А как же! Математику! Первый урок у нее…

– Я знаю, – чинно кивнул Китайгородцев. – Я ее только что до дверей школы проводил. Про ее Алешу говорили. И я ее забыл спросить: он учится? работает?

– В институте он.

– В каком?

– А вот! – сказала женщина. – Через дорогу.

– Факультет какой?

– Не знаю я! – ответила женщина и посмотрела виновато.

Но и этой информации Китайгородцеву было уже достаточно.

* * *