— Понимаю, — сказала я. — Но как вы опять встретились после вашего возвращения из Америки?

— Я приехала сюда в пятьдесят седьмом году, — сказала миссис Ридпат. — Устроившись здесь наилучшим образом, я предприняла поездку в Париж — я давно мечтала побывать там, а теперь у меня были не только деньги и время на подобное путешествие, а еще знание языка… Однажды, совершенно случайно, я увидела в витрине художественной лавки на набережной Монтебелло восхитительные акварели, выставленные на продажу. Внутри я застала некоего англичанина, разговаривавшего с дамой за прилавком, судя по всему приходившейся ему женой. Я тотчас узнала вашего отца, хотя он сильно изменился со времени последней нашей встречи, и он тоже меня узнал — но мы оба не подали виду, что знакомы. Я купила одну из акварелей и вышла прочь, но через минуту он догнал меня, и таким образом наше знакомство возобновилось… Вскоре после моего возвращения в Лондон он и его жена, представлявшиеся мистером и миссис Эдвин Горст, перебрались на авеню д’Уриш по приглашению мадам Делорм. Мы продолжали переписываться, и спустя время он обратился ко мне — как и к капитану Уиллоби — с просьбой поучаствовать в грандиозном плане по возвращению своего законного наследства через вас, его единственного ребенка. На каковую просьбу я с превеликой охотой согласилась, дабы исправить чудовищную несправедливость, причиненную вашему отцу и вам моей бывшей госпожой.

Свет, благословенный свет правды теперь пробивался сквозь туман неведения и сомнений. Я поцеловала миссис Ридпат и поблагодарила, что она открылась мне — пускай далеко не полностью, как мы обе понимали.

— Итак, мисс Горст, — сказал капитан Уиллоби, вставая с кресла и выпрямляясь во весь свой могучий рост, — теперь вы знаете немножко больше, чем знали по пробуждении нынче утром. Наконец-то нас с вами представили друг другу, чему я сердечно рад.

— Я тоже рада, капитан Уиллоби, — откликнулась я. — Искренне рада.

— Конечно же, я снова буду на страже, когда вы вернетесь в Эвенвуд, — продолжал он, — и надеюсь, свечи в вашем окне так и не загорятся. Но вот Лондон — совсем другое дело. Лондон город немаленький. Везде и не поспеешь, знаете ли. А потому я настоятельно прошу вас соблюдать осторожность, особенно когда вы выходите из дома одна. Вы должны немедленно послать весточку Лиззи, если вдруг почувствуете, что вам угрожает опасность со стороны некоего юриста — вы понимаете, о ком я, — и она призовет на подмогу кавалерию. Вы ведь так и сделаете, верно?

После ухода капитана Уиллоби миссис Ридпат дала мне записку от мистера Торнхау, разошедшуюся с посланием к мадам, только что ею отправленным.