Никто не тронул личных вещей Зверева, никто не покушался на его собственность и свободу. В принципе он мог бы, умудрившись, покинуть бункер. Как-то переплыть протоку — она неширокая, потом следующую, там деревья, и так потихоньку отогреваться, двигаться, и если не подохнуть, то в некотором отдалении от сего нелюбимого окрестным Населением места встретить рыбаков. Только вот вода ладожская холодна. Можно попытаться отыскать плавсредство. Если пошататься по острову, наверняка можно найти нечто вроде лодки разбитой или плот собрать. Только вот дадут ли те, кто снаружи?

Зверев спросил Лешу, можно ли ему смотреть в перископ, для разнообразия, и получил утвердительный ответ. Он часами теперь наблюдал течение облаков и устремленное в вечность движение этого то ли озера, то ли моря. Сектор наблюдения был ограничен. Это не был наблюдательный пункт в классическом понимании. Это был командный бункер. Просматривался вход в протоку, острова слева и справа. Если повернуться вокруг оси на табурете, то можно было увидеть плотные ряды сосен, и ничего более.

Зверев шатался по помещениям, был и в комнате радиста. Опять же не был изгнан, а посмотрел, как тот слушает эфир — музыку, наверное, какую-нибудь. Радиостанция старая, американская, ламповая. Приемник очень чуткий. Передатчик — всем на зависть. Военная вещь. Как уцелел, непонятно. Кроме Леши и Ивана, на станции этой никого. Зверев мог бы поверить, что Бухтояров занят трудоустройством Пуляева и Ефимова, возвращением их к честному труду, без бизнеса и сыска, если бы не накатывал этот концерт в «Праздничном», окруженном чуть ли не танками, и если бы не крепло предчувствие, что Охотовед и теперь добьется успеха! А ведь он же не сказал, что это его рук дело. Только произнес проникновенную речь. И не более…

Ночами Зверев слушал музыку в эфире. Чем ближе было выступление упрямой бабы, тем более явственными становились признаки реанимации приказавшей было долго жить попсы. Зашевелились, задвигались, зашевелили усиками.

Еще Юрий Иванович полюбил считать деньги в своем дипломате. Это были ничьи деньги. Он решил поделить их на три части. Себе, Пуляеву, Ефимову. Пусть едут в Астрахань. Кто там хотел из них? Уже трудно вспомнить. Пожалуй, он и сам не прочь туда отправиться. Если удастся уйти с этого острова. Покинуть бункер. А зачем его покидать? Вскоре Охотовед расправится с очередной компанией артистов, добьет лучшую певицу всех времен и народов контрольным выстрелом в затылок, вернется и отвезет его на материк. Так-то вот. Да не может этого быть! И что такое Телепин? И где он? И зачем были эти головы в моргах, мальчики эти спившиеся? Ведь что-то хотел от него Телепин. Давал какой-то след. И след этот привел на остров этот секретный. В бункер. А Вакулина в морг. Такие вот интересные следственные действия.