В пятницу утром мы с Эндрю уехали в Лондон — в подержанной машине, которую он себе купил, стареньком «Моррисе» десятой модели. Хелен сказала, чтобы мы не задерживались и не ждали Веру; они с генералом сами отвезут ее домой. У нее такое ощущение, что мы больше не услышим претензий Иден по поводу Джейми. Все в прошлом — это была всего лишь попытка. Вероятно, генерал попал в точку, говоря об обещаниях, которые дала Вера, когда была больна и слаба духом.

Мы уехали, испытывая облегчение, причин для которого не было. Я ничего не рассказала отцу, и Эндрю тоже молчал, хотя мы заранее не договаривались избегать этой темы. Теперь мне кажется, что мы оба чувствовали — как и другие сторонние наблюдатели, — что все не так просто, и здесь присутствует множество тайн, вещей, которые от нас намеренно скрывают, и что мы будем выглядеть глупо, если начнем высказывать свое мнение или давать советы. В те несколько дней мы с Эндрю даже не обсуждали это между собой, но, когда мы ехали в поезде в Кембридж, одни в купе, он вдруг сказал, словно признавался в чем-то:

— Я тебе не говорил, никому не говорил, не хотел волновать. Это будет на моей совести — после всех разговоров об адвокатах и предписаниях. Когда мы были дома, за день до отъезда, я видел Джун Пул у начала нашей аллеи.

Аллеей в этой части страны называют подъездную дорожку. Она вела от дороги к дому, мимо коттеджей Уолбрукса и заколоченного дома, пустовавшего уже двадцать лет, мимо амбаров и конюшен.

— Ну, она могла приходить в один из коттеджей. Может, у нее там кузина или тетка. Мне всегда казалось, что в этих краях все родственники.

— Джун шла спиной ко мне, удалялась, но у меня возникло ощущение, что она стояла за живой изгородью и ждала. А потом увидела меня.

Я спросила, почему он так уверен, что видел именно Джун Пул. Ведь девушка была довольно далеко?

Эндрю был рад ухватиться за любую соломинку. Не меньше сотни ярдов, может, больше. Если бы его попросили подтвердить это под присягой… нет, он не решился бы. Так получилось, что его и не просили, однако, делая это заявление, Эндрю был гораздо ближе к допросу под присягой, чем мог предположить. Он спросил, не кажется ли мне, что стоило сказать отцу?

— А какой от этого прок? — ответила я вопросом на вопрос.

Теперь все это напоминает мне о Санни Дарем и убийстве в Кирби-Тейстон, хотя я сама не знаю почему. Сходства тут немного. В тот момент я подумала о Кэтлин Марч, которую украли, когда она осталась на попечении Веры, а потом убили. Действительно ли Эндрю видел Джун Пул и действительно ли она ждала удобного момента, чтобы выкрасть Джейми?