– Как и у тебя, кстати. Обставить место преступления соответствующим образом ты мог ничуть не хуже Карен.

– Да, но есть одно «но», мистер Роберто Энрике Умберто Эрнандес, или как там тебя зовут, черт бы тебя подрал! – Хэнкок выдохнул дым Робби в лицо. – У меня нет мотива.

Робби разогнал дым рукой и посмотрел на Синклера. Это был взгляд, умолявший вмешаться, прежде чем Робби врежет кулаком по этой самодовольной пьяной роже и вышибет Хэнкоку мозги.

– Робби, хороший мой, – вмешалась Манетт, подметившая взгляды, которыми обменялись детективы. – Давай-ка я скажу тебе кое-что. На ушко. – Она подошла к нему, взяла под руку, притянула к себе, и он неохотно склонился к ней. – Пока еще мы не знаем, что здесь произошло. Так что он вполне может оказаться подозреваемым, но при этом он наш единственный свидетель. Давай не будем заводить его до тех пор, пока он не ответит на все наши вопроси.

Робби понимал, что она права, но у него все равно руки чесались хорошенько врезать Хэнкоку.

– Договорились. Задавай свои вопросы. А я выйду наружу, подышу свежим воздухом.

Робби присоединился к Бледсоу, который стоял посреди круглой подъездной площадки. Бледсоу уже закончил разговор и теперь покачивался с носка на пятку, кивая своим мыслям.

К ним подошла Карен и спросила Робби:

– Ну что, они уже решили поджарить меня на угольях?

– Нет. Этого жаждет один только Хэнкок.

– Знаете, – сказал вдруг Бледсоу, – по-моему, у нас есть кое-что на нашего мистера главного секретного агента.

Робби и Карен как по команде посмотрели на него. На их лицах читалось недоумение.

– Мне только что звонил шеф полиции. Он сказал одну вещь, которую мы можем использовать. Похоже, сенатор Линвуд не отказывала себе в маленьких радостях на стороне.

– Интрижка? – спросила Карен. – С Хэнкоком?

Робби повернулся к входной двери.

– Ну, теперь я поговорю с ним по-своему.

– Подожди, – остановил его Бледсоу. – Нужно решить, как мы это разыграем. Не стоит торопиться. Следует подготовить почву, чтобы все утки выстроились в ряд.

– Этот засранец пытается повесить убийство на Карен, самодовольно утверждая, что у нее был мотив, а у него – нет. Теперь мы знаем, что и он не без греха. Отвергнутый любовничек. Она хочет прекратить отношения, а он отказывается.