Время, отведенное на поиски, подошло к концу, и, после того как было принято решение отклонить предложение, сделанное Синглетери, Вейл, Бледсоу, Дель Монако, окружной прокурор и Томас Андервуд получили приглашение присутствовать на приведении приговора в исполнение. Чартерным рейсом они прибыли на аэродром, откуда специально нанятый лимузин доставил их в тюрьму строгого режима. Почти всю дорогу они молчали, лишь изредка обмениваясь несколькими словами, – им нечего было сказать друг другу. В ходе предшествующих споров и переговоров все они уже имели возможность высказаться.

Последние четыре ночи Карен почти не смыкала глаз, а когда проваливалась в короткий сон, то ее преследовали бесконечные кошмары. Она каждый день бывала у Джонатана, но врачи не могли сказать ничего утешительного и обнадеживающего.

Было решено, что перед казнью Синглетери Андервуд и Карен предпримут последнюю попытку убедить его назвать имя человека, которое он хранил в памяти. По прибытии их отвели в комнату, откуда можно было наблюдать за приведением приговора в исполнение. Ричард Рей Синглетери сидел на краю кровати в одиночной камере. На нем была рубашка с короткими рукавами из тонкой ткани и брюки в тон. Он опустил голову и обхватил ее руками. Снаружи стоял директор тюрьмы, лицо у него выглядело напряженным и усталым. Священник отсутствовал.

Дверь в камеру Синглетери была распахнута настежь, и три здоровенных надзирателя, засунув руки за пояс, наблюдали затем, чтобы он не причинил себе вреда и не впал в буйство, перед тем как покинуть земную обитель.

На лодыжках и запястьях у Синглетери были надеты кандалы. и вскоре его должны были отвести в комнату, где ему сделают легальную инъекцию. И хотя каждый вечер ему подавали на ужин бифштексы в качестве компенсации за то, что он передал властям предполагаемое письмо от Окулиста, он выглядел осунувшимся Глаза у него ввалились, щеки запали, и вообще он, казалось, похудел на несколько фунтов со времени их последнего визита в тюрьму. При появлении Андервуда и Карен он поднял голову, и в глазах его вспыхнула безумная надежда. Несомненно, он до последнего мгновения надеялся, что они привезут решение губернатора о помиловании.

– Томас…

– Рей…

Двое мужчин долго смотрели друг на друга, потом Синглетери отвел глаза. Очевидно, он понял, что они пришли сюда не для того, чтобы сообщить хорошие новости, а чтобы в последний раз попытаться получить от него нужные сведения.

– Нам нужно это имя, Рей. Я знаю, ты расстроен тем, что нам не удалось заключить сделку. Нет, не так. «Расстроен» – это не то слово. Ты уничтожен. Раздавлен. Но я пытался, и ты знаешь это.