– Она не отвечает, – хрипло прошептал Робби.

– Поехали! – скомандовал Бледсоу и бросился к выходу. – Вызывайте по радио все свободные патрульные машины! – крикнул он через плечо коллегам, оставшимся в комнате. – Немедленно отправляйте их к дому Карен. Быстрее!

…восьмидесятая

…восьмидесятая

Карен сидела на диване и смотрела, как минутная стрелка мелкими шажками передвигается по циферблату. Ее душили гнев и обида на свое тело, которое подвело ее в тот самый момент, когда она нуждалась в нем сильнее всего. Она не привыкла находиться не у дел и чувствовать себя лишней, и от этого злилась еще больше. Кроме того, она терзалась ужасными подозрениями, что они допустили нелепую и страшную ошибку.

Перед ней в тарелке остывали спагетти, а она невидяще смотрела на часы и мысленно прокручивала все факты, относящиеся к делу Окулиста. Все сходилось до мельчайших деталей. Все было правильно. Но почему же тогда ее не оставляет дурное предчувствие, ощущение того, что она упустила из виду нечто важное?

Несомненно, кто-то копировал почерк Окулиста, совершая это убийство. По-другому быть просто не могло. Они строили предположения исходя из оценки места преступления, сделанной патрульным полицейским. А ведь он не был детективом из Отдела по расследованию убийств или психологом-криминалистом. Он мог и не заметить мельчайшие следы и признаки поведения, разбросанные по комнате, как и новые агенты, которые приходили к ней на лекции каждый месяц.

Беспокойство нарастало, не оставляя ее. Оно просто грызло Карен изнутри. А тут еще и Робби молчит. Ее так и подмывало позвонить ему, но здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит. Она должна дать им возможность без помех и предубеждения осмотреть место преступления. Он обещал позвонить, значит, непременно позвонит. Ей просто нужно набраться терпения.

К несчастью, долготерпение не относилось к числу добродетелей Карен Вейл, специального агента ФБР. Прекрасно понимая, что необходимо отвлечься, она доковыляла до плиты и принялась перекладывать еду в пластиковые контейнеры. Понюхав соус, она уловила восхитительный аромат чеснока. Да, еда и впрямь получилась особенной. Но теперь, когда Робби ушел, аппетит у нее пропал. Включив горячую воду, она начала мыть тарелки и кастрюли. Делать это сидя оказалось не так-то легко, но, по крайней мере, она больше не думала о Робби, месте преступления и боли в колене. Ставя тарелку в сушилку, Карен вдруг услышала какой-то шум. Она выключила воду и прислушалась. Окинув взглядом комнату, она мимоходом отметила, что огонь в камине почти погас, ярко-оранжевые угли подернулись слоем серого пепла. Может быть, это дрова выпали из поленницы?