— Не выходил.

— Ни разу?

— Ни разу.

— Ни за что не поверю! — воскликнула Настя. — И после этого ты будешь утверждать, что он тебе не нужен?

— После чего?

— После того, как ты его покрываешь!

— С какой это стати мне его покрывать?

— Вот уж не знаю!

— Юля, — вмешался Саня в перепалку. — Это очень важно. Ты видела здесь в саду мертвых. Неужели тебе не хочется, чтобы убийца был найден?

— Генрих — убийца?!

Очень выразительная немая сцена.

— Не думаю. Но ведь он просил тебя молчать? Не так ли?

— Да черт с ним в конце-то концов! — закричала Юля. — Просил, да просил, но я его покрывать не собираюсь. Мне просто в голову не приходило…

— Погоди. Как он мотивировал свою просьбу?

— Ну, произошло убийство, а он в это время шастал по дому. Ну, не хотел, чтоб его таскали. За все это время мы с ним разговаривали всего однажды, — она взглянула на Настю. — В институте. И только на эту тему.

— Сколько раз он покидал комнату?

— Ну, три, два раза.

— В какое время?

— Не помню! У меня вообще все в голове перепуталось. Я ни о чем не хочу вспоминать, не хочу!

На другой день в институтском дворике. Низкое сизое небо, повисшее над самыми крышами, сырая вязкая мгла, пронизывающая, казалось, железо узорных оград, вековую кладку стен, пронизывающая неутоленную душу.