Саня повернул голову: кто-то подходил к розовато освещенной веранде. Владимир, курит. Саня подошел, поздоровался.

— Добрый день, — отвечал Владимир. — Вчера вернулся поздно…

— Очередная сделка?

— Канителимся со старыми. У вас в кабинете уже света не было. Есть новости?

— Анатоль заговорил.

— Что? Что он сказал?

— В общих чертах то, что мы с вами и предполагали, но…

Сзади из кабинета донесся шорох и голос тетки:

— Саня, чай пить будешь?

Впервые после смерти мужа она его позвала сама!

— Обязательно, тетя Май. Владимир, присоединяйтесь.

— Обязательно, — повторил тот нетерпеливо.

Присоединились и девочки. Всем без исключения тоскливо было в этом доме и жутко. В желто-оранжевый уют абажура выдвинули обеденный стол — декорации те же, а вот действующие лица… одних уж нет, а те далече. Впрочем, Любовь свою в ту далекую (так казалось: годы прошли, жизнь прошла), в ту далекую пятницу он еще не знал.

— Анатоль заговорил, — объявил Саня для всех и уловил общее жадное движение к себе, к своим словам. Возгласы:

— Что он сказал? Что? Что? Что?

— То, что мы и предполагали: Печерскую он не убивал.

— И ты ему веришь? — спросила Юля, а Настя воскликнула:

— А Любашу?

— Верю. На второй вопрос отвечу позже. Дело в том…

— Я бы попросил вас! — начал Владимир со скрытой яростью.