— Все, Георгий. Кончился «интерес». — Волин снял с вешалки пальто, принялся одеваться. — Отпуск у меня.

— Сан Саныч Борисов нам много рассказал, а вот про брата даже не обмолвился.

— Про какого брата?

— У Скобцова, в смысле у Вадима Дерягина, был брат. Близнец. Антон. Служил в Афгане. Погиб. Тело переправили на родину и похоронили. Я присяду, ладно? А то бегаю, бегаю, ноги уже отваливаются.

Не дожидаясь разрешения, лейтенант плюхнулся на стул.

— Георгий, я тороплюсь. Мне на самолет надо успеть.

— Да, насчет самолета. Я вот и подумал, а что, если этот брат не погиб? Из Афгана ведь как присылали: в ящик запаяют — и нате, получайте.

— Ерунда. Я тебя понимаю, конечно, но версия за уши притянута. Слишком фантастично. Таких совпадений не бывает. Скобцов это сделал, тут и сомневаться не приходится.

— Да? — совершенно не обиделся Русницкий. — Ладно. Притянута так притянута. Давайте проверим.

— Как? Эксгумацию будем заказывать? — Волин вздохнул. — Георгий, у меня дело забрали. Я им не занимаюсь уже.

— Ладно. Тогда я сам поеду. — Русницкий легко поднялся.

— Куда? — не понял Волин.

— Как куда? Скобцова брать.

— Как брать? Где?

— На квартире. Где он сейчас и находится.

— На какой квартире? — сипло спросил Волин, откашлялся и переспросил: — На какой квартире, Георгий? Объясни толком.

— Аркадий Николаевич, — улыбнулся хитро Русницкий. — Мы-то с вами мужики умные. Уж, во всяком случае, не глупее Скобцова, правда?

— Правда, правда. Что ты насчет квартиры сказал?

— Куда я, по-вашему, сейчас ездил?

— Не знаю я, Георгий. И заканчивай говорить загадками. Это нервирует, а у меня сейчас настроение не то.