Жюльен жил в Париже и работал в одной из газет редактором политического отдела. Он много ездил, водил знакомства с невероятно интересными людьми, вел насыщенную, лихорадочную жизнь, с превратностями которой справлялся с помощью литров черного кофе и дикого количества выкуренных сигарет. Сюзанна снималась по всей Европе, тоже была знакома с интересными людьми, прежде всего, актерами. Сегодня она была в Риме, завтра в Лондоне, а послезавтра в Ницце. Время от времени они с Жюльеном встречались в Париже, обедали с политиками, ходили на званые вечера к деятелям искусства и интеллектуалам. Сюзанна сыпала именами, которые простой человек знал только из газет. Наконец, она замолчала, улыбнулась чарующей улыбкой и спросила:

— А как вы живете, Беатрис? Я все время говорю о себе, но вам, наверняка, тоже есть что рассказать.

— О, — возразила Беатрис, — боюсь, что мне нечего рассказывать. В Кембридже спокойная жизнь. Я работаю в университетской библиотеке, а это не слишком увлекательное занятие.

— Не прячь свой светильник в меру, — сказал Жюльен. Он в первый раз вмешался в разговор. До этого он только поздоровался и сделал заказ. — Ты делаешь вид, словно твоя жизнь — это череда дней, не отмеченных никакими событиями. Но ты всегда была склонна к приключениям.

— Мне так хочется о них услышать! — воскликнула Сюзанна. — Могу себе представить, сколько приключений вы пережили вместе.

— Была война, — напомнил ей Жюльен, — остров был оккупирован. Мне пришлось прятаться, так как меня, вероятно бы, расстреляли, если бы немцам удалось меня поймать. Даже в обыденной жизни было невозможно избежать известного риска.

— Вы много времени проводили вместе? — поинтересовалась Сюзанна. Вопрос прозвучал безобидно, но Беатрис почувствовала, куда клонит Сюзанна.

— Беатрис навещала меня. Я был несчастным жалким пленником. Хуже могло быть разве что в замке Иф. Мы читали книги, и я учил ее французскому, на котором она теперь так безупречно говорит.

— Мы читали «Собор Парижской богоматери», — сказала Беатрис.

— Какое подходящее чтение! — заметила Сюзанна. — Виктор Гюго. Сколько лет вам тогда было, Беатрис?

— Когда появился Жюльен? Четырнадцать или пятнадцать. Во всяком случае, я была очень молода.

— Как романтично все это звучит, — сказала Сюзанна и рассмеялась. Смех ее, однако, был уже не таким звонким и показался Беатрис неискренним и фальшивым. — Могу себе представить, как жарким летним днем вы сидите на пыльном чердаке, читаете Виктора Гюго, Жюльен с тоской смотрит на синее небо, а маленькая Беатрис изо всех сил старается облегчить судьбу несчастного узника… Красивая история, правда?