В Сент-Питер-Порте Франка пробыла недолго, бросив лишь мимолетный взгляд на празднество. Участвовать в нем Франке не хотелось. Слишком свежа была память о смерти Хелин. Всеобщий восторг был ей сейчас неприятен.

«Сейчас не время, — думала Франка. — Этой весной невозможно предаваться безмятежному веселью».

В этот день ей хотелось побыть одной, хотелось, уединившись, подумать. Сначала она намеревалась отправиться в Пти-Бо и посидеть там на разогретых солнцем камнях, но потом она вспомнила о Хелин, о том, что ее убийца до сих пор не пойман и что смерть продолжает бродить по окрестностям. Гернси перестал казаться ей раем. Где-то среди уютных деревушек, благоухающих садов, живописных бухт и суровых скал скитался сумасшедший, который нападал на женщин и перерезал им горло.

Франка купила большой букет роз и решила, что будет неплохо посидеть на могиле Хелин, поговорить с ней, а заодно подумать и о своей жизни. После отъезда Михаэль больше не давал о себе знать, а у Франки не было ни малейшего желания звонить ему в Германию. После того вечера в «Старинном борделе» Михаэль еще раз появился в доме Беатрис, потрясенный смертью Хелин и преисполненный решимости «вызволить жену из этого безумия». Правда, здесь свое веское слово сказала полиция: Франка, Беатрис и Кевин до выяснения всех обстоятельств должны оставаться на острове. Михаэль вышел из себя и принялся угрожать.

— Послушай, — сказал он, — ты не должна иметь ничего общего со всей этой грязью. Они не имеют никакого права тебя здесь удерживать. Дай бог, если они через сто лет узнают, кто убил старуху. Если я пойду в посольство, то я добьюсь, чтобы ты смогла уехать отсюда!

— Из этого ничего не выйдет, Михаэль, — сказала Франка.

Он тотчас взвился на дыбы.

— Что значит «ничего не выйдет»? Ты понимаешь, что это опять прежняя типичная Франка? Почему, это ничего не выйдет? Ты будешь терпеть, когда эти люди…

— Я ничего не собираюсь терпеть, — перебила его Франка. — Ты неправильно меня понял. Я хочу остаться здесь. Я не хочу возвращаться с тобой в Германию. Для меня не стоит вопрос о том, законно или незаконно меня здесь удерживают. Я здесь, потому что сама этого хочу.

Пару секунд он мерил ее оценивающим взглядом.

— Да, тебе уже не поможешь, — сказал он наконец, — ты упиваешься своей идефикс о свободе, самореализации или о чем там еще ты думаешь. Я думаю, что ты совершаешь большую ошибку. Если ты это поймешь, то позвони мне.

Она поняла это как требование еще раз все обдумать и покориться, но Франка непоколебимо чувствовала, что дороги назад для нее нет. Она ничего не изменит своим возвращением и поэтому решила, что у нее нет никаких причин звонить Михаэлю. Ей будет только лучше, если она не будет ни говорить с ним, ни выслушивать его нравоучения. Что же касается ее собственного будущего, то оно никоим образом не могло быть связано с Михаэлем. Она одна должна решать, какими будут ее следующие шаги.