Это было чудо, но Эрих не полез на чердак. Он был настолько одержим, что его не смогли бы удержать, вздумай он потребовать лестницу, чтобы забраться на чердак и учинить обыск там. Но, видимо, он был настолько захвачен поиском, что не удосужился поднять голову и посмотреть на потолок. Он перерыл платяной шкаф в спальне, выбросил на кровать белье миссис Уайетт, потом перевернул матрац и долго, выпучив глаза, смотрел на ржавую сетку, словно она могла выдать ему какую-то тайну. После этого Эрих принялся за комнату Мэй, и, покончив с этим, с грохотом спустился на первый этаж. Беатрис видела, что Эдит близка к обмороку. Немцы на острове до сих пор выносили и приводили в исполнение смертные приговоры. Эдит понимала, что всю их семью расстреляют, если Эрих найдет Жюльена.

Эрих, между тем, устал настолько, что у него задрожала рука, державшая пистолет. Лицо утратило багровый цвет и стало бледным, как мел. Под глазами четко обозначились темные тени. Выглядел Эрих совершенно больным.

— Послушайте, Уайетт, — хрипло выдохнул он, с ненавистью глядя на врача. — Вы конченый человек, если я выясню, что вы лжете. Если выяснится, что у вас в доме все же есть лекарство, то я сам, лично, вас застрелю, клянусь вам!

— У меня ничего нет, сэр, — сохраняя хладнокровие, ответил Уайетт, и Беатрис удивилась безмятежности, которую буквально излучал мистер Уайетт. Должно быть, и у него душа ушла в пятки, но внешне это было совершенно незаметно. — Могу вас уверить, что в последние месяцы я получаю только самое необходимое для лечения моих больных. То, что вам нужно, к этой категории не относится.

По пути домой Эрих окончательно выбился из сил, и едва одолел крутой подъем, ведший к дому Беатрис. За эти несколько часов он совершенно измотался. Беатрис очень надеялась, что остаток дня он проведет в постели.

Действительно, как только они вошли в дом, Эрих, не говоря ни слова, отправился в спальню и заперся там. Кухонная дверь приоткрылась, и в щель высунулась Хелин.

— Что случилось? — прошептала она.

— Доктор Уайетт не смог ему ничем помочь, — ответила Беатрис, — но, надеюсь, теперь он успокоится. Он очень устал и, думаю, проспит несколько часов.

— Он становится все хуже и хуже, — сказала Хелин. Было видно, что она плакала. — Я не верю, что на сегодня он успокоился. Он немного поспит, а потом все начнется сначала.

— Нам надо переждать, — сказала Беатрис, — а пока надо навести порядок в столовой.

— Он ненормальный, — прошептала Хелин. Казалось, она не могла больше ни о чем думать. — Он просто больной. Его надо лечить. Что с ним будет, когда кончится война?