— Да? А что? Что случилось?

— Ничего.

У нас всякие удостоверения для того, чтобы убедить Рената Имангуловича немедленно поехать с нами. Вот она, скамейка во дворе четырехэтажного дома. Именно здесь и лежал матрос. Вначале он, видимо, сидел, а потом упал на скамью и как бы спал.

— Вы-то как узнали про матроса?

— Мы случайно встретились с «жигуленком» милицейским, недалеко от этого места. Кто-то позвонил по ноль два и сказал, что с парнем неладно.

— А почему по ноль два, а не ноль три?

— Знать, догадались, что тот уже не жилец.

— Но «скорую»-то вызвать? Реанимобиль какой-нибудь?

— Для матроса? Вы что, смеетесь?

— То есть вы факт смерти констатировали?

— Нет. Не констатировал.

— И повезли как бы живого? При смерти?

— Мне что, приключений, по-вашему, хочется? Ну, накумарился он. Сердце не выдержало…

— Так. И привезли вы его туда, куда следовало. И что записали в книге?

— Что в состоянии сильного алкогольного или наркотического опьянения.

— То есть нет трупа — нет проблем.

— Именно так. Но ведь я мог вам этого и не говорить. В чем дело-то?

— А хотя бы осмотр внешний производили?

— Пульс. Внешние признаки.

— И что?