– Но ведь я мать! Смотреть за дочерью – мой долг, и сбросить его с плеч я не могу и не хочу.

– Не приди эта телеграмма, ты бы и не вспомнила о своих материнских обязанностях!

– Я не знала, что Грейс серьезно заболела и что Фредерик вернулся в Лондон. Конечно, я понимаю, с помощью этой телеграммы он хочет надавить на меня, но я не собираюсь вести с ним войну, главным проигравшим в которой будет семилетний ребенок. Натан, ты должен это понимать!

Он не стал возражать, однако Вирджиния внезапно почувствовала себя зажатой в тиски. На нее давил не только Фредерик, но и Натан, причем последний – с особым наслаждением и жестокостью, нисколько не задумываясь о том, что она чувствует при этом. Натан показал ей другое свое лицо, до этого ей неведомое.

Лучшей защитой Вирджиния сочла нападение:

– Только не надо, пожалуйста, притворяться, что ты весь такой белый и пушистый! Ты осуждаешь мое поведение, а сам! Ведь ты так и не рассказал мне всей правды о себе!

На несколько мгновений Натан пришел в замешательство.

– Не рассказал?

– Нет. Ты не рассказал, например, как поживают твои замечательные бестселлеры, которых ты насочинял безумное количество и которые принесли тебе славу в Германии, сделали тебя популярнейшим автором!

Натан отступил на шаг назад, его глаза сузились.

– А ты, похоже, навела обо мне справки?

– Очень мне нужно за тобой шпионить! Ливия рассказала кое-что Фредерику.

– Так-так… И он, естественно, не придумал ничего лучшего, как тут же передать эти ценные сведения своей неверной супруге?

– А ты бы на его месте поступил иначе?

– Не думаю, чтобы Ливия рассказала все.

– Понятия не имею, что именно она рассказала! Так ты популярный писатель или кто?

– Какие главные промахи в своей жизни ты совершила?

– А ты?

Они смотрели друг на друга в упор. В итоге Натан прервал молчание и произнес уже немного мягче:

– Хорошо, мы должны рассказать друг другу все. Выбора у нас нет.