– Но я боюсь, что позже…
– Конечно, проблема еще не решена до конца. Но наша дочь жива, и она с нами. Сейчас это самое главное.
– Да.
Фредерик стоял, засунув руки в карманы джинсов. В первый раз за все это время Вирджинии бросилось в глаза, как сильно он похудел. Ясно, что не только из-за Ким. В первую очередь из-за нее.
– Грейс в полной прострации. Горе просто сломило ее.
– Ты предложил ей…
– …остаться здесь? Да, предложил. Но она не хочет. Для нее это невыносимо. И я могу ее понять.
– Джек Уолкер принес так много горя людям! Стольким людям!
– Он больной человек.
– Это что, оправдывает его поступки?
– Нет. Только лишь объясняет их.
Они стояли друг напротив друга, чувствуя какую-то натянутость.
– Эта женщина… Лиз Алби звонила мне сегодня днем, – сказал Фредерик. – Она говорит, что очень рада за Ким. Сама она едет с отцом ее погибшей дочери в Испанию.
– В отпуск?
– Нет, насовсем. Они хотят попытаться начать новую жизнь. С нуля. В другой стране. По-моему, неплохое решение.
– Что бы ни случилось, всегда нужно идти дальше, – отозвалась Вирджиния, – идти вперед, какие бы горести ни преподносила жизнь. – Грустно улыбнувшись, она продолжала: – Сейчас мы пытаемся собрать осколки и, может быть, частично склеить их. Хотя двух погибших детей не вернуть.
– Мы должны думать о будущем, – сказал Фредерик.
– Да, но ты понимаешь, что самое плохое? Мы теперь всегда будем чувствовать себя виноватыми. Всегда. Всю жизнь.
– Вирджиния…