Мальчик взял конфету и отправил ее в рот, а потом прижался к Аннике.

Ивонна Нордин подошла к машине, положила сумочку на переднее сиденье, а потом направилась к задней двери.

«Не открывай! Не открывай дверь! Поезжай!»

Анника изо всех сил пыталась послать женщине заряд мысленной энергии сквозь темноту. Но это не помогло. Ивонна Нордин открыла дверь багажника, отодвинула ткань и обнаружила, что ребенок исчез.

Эта женщина умела двигаться с непостижимой быстротой.

Она бросилась к дому, открыла входную дверь, включила свет и исчезла внутри.

Анника подняла ребенка на руки и бросилась по лесу прочь от дома — сквозь ветер и темные тени. Стало совсем темно, Анника бежала, ничего не видя и то и дело спотыкаясь. Несколько раз она чуть не упала. Наверху свистели и пели на ветру ветви, холод пронизывал до костей.

У Ивонны Нордин наверняка есть винтовка, а может быть, и прибор ночного видения.

Надо скорее убраться отсюда, лучше всего бежать к машине.

С болтающимся из стороны в сторону ребенком на руках она побежала вдоль ручья к развороту. Скользкий мох пружинил под ногами, Анника спотыкалась и падала. «Правильно ли я бегу? В том ли направлении?» Она встала и прижала к себе ребенка, одной рукой обняв его тело, а другой — придерживая светлую головку.

Пуля первого выстрела ударилась в дерево в нескольких метрах справа от Анники.

«Без паники, только без паники. Беги!»

Второй выстрел. Пуля ударила рядом, и уже слева.

«Это охотничье ружье или какое-то другое тяжелое оружие. Из него трудно целиться».

Третья пуля просвистела в нескольких сантиметрах от ее головы.

«В следующий раз она не промахнется. Надо прятаться».

Прижимая к груди ребенка, она упала за какой-то пень.

— Я знаю, что ты здесь! — крикнула Ивонна из темноты. — Твое положение безнадежно. Сдавайся, и я пощажу ребенка.

«Где полиция?»

— У тебя есть еще конфеты? — Мальчик безмятежно смотрел на Аннику сияющими глазами.