Я спал долго, сон был каким-то несвежим, дурным. Очнувшись, я взглянул на часы и не обнаружил их. Не было и моей спутницы слева. Не было спутников, что сидели при взлете рядом. Самолет все летел, и облака не давали возможности видеть пейзаж внизу. И только через какое-то время я понял, что нахожусь в салоне один, если не считать минимально необходимого количества сопровождающих меня лиц неопределенной национальности и профессиональной принадлежности.

— Воды бы попить, или нет, чаю, горячего, густого…

Молчание.

Я попробовал встать, но мне не позволили…

И только возникший наконец Кавказский хребет внизу, под крыльями чудесной надежной птицы, в которой невесть каким путем произошли роковые перемены, обозначил ситуацию, прояснил, определил и не оставил места иллюзиям.

— Так вы говорите, Старков погиб вот в этом ауле и вот здесь вы его похоронили…

— Да, в этом и вот здесь.

— А если мы вернемся на место происшествия, проведем следственный эксперимент, вы все покажете…

— Нет, не все.

— А что не все?

— Могилу не покажу.

— Почему?

— Я не знаю, кто вы…

— Мы друзья…

— Возможно.

— Скажите, вот здесь, в этом квадрате, сел подбитый вертолет. Кто был на борту кроме вас?

— Никого.

— А Старков?