Банура разглядывал кровь и частицы мозга на стене, рядом с тем местом, где стоял Дуэйн. Оскар Файн записал на клочке бумаги номер телефона и протянул Бануре.

— Позвони и скажи, что мистер Файн велел сделать дело. Они приедут и наведут у тебя порядок. Все вымоют и уберут труп. — Он усмехнулся. — Теперь пойду с ней разбираться.

— У меня стоят камеры наблюдения, — сказал Банура.

— Что?

Банура подвел Оскара Файна к верстаку, где находилась клавиатура, соединенная с суперплоским монитором. Он нажал несколько клавиш, и экран осветился, разделившись на одинаковые квадраты. На каждом был виден участок местности, окружавшей дом.

— На обеих сторонах дома висят камеры с широкоугольными объективами, — пояснил Банура.

Оскар Файн вгляделся в верхний правый квадрат, где была показана улица перед домом с подъездной дорожкой. Там стоял пикап, но отраженное от ветрового стекла солнце мешало увидеть, сидит кто-нибудь в машине или нет. Камера у задней двери показывала, что двор пуст.

— Видишь? — спросил Банура.

— Что?

— Да вот же, смотри!

В верхнем правом квадрате пикап начал двигаться задом.

Джан сидела за рулем и соображала: сразу свалить отсюда или немного подождать? Прокрутила в голове разнообразные варианты происходящего. Первый: Банура — идиот и ничего не понимает в бриллиантах. Второй: женщина в ювелирном магазине — дура и ничего не понимает в бриллиантах. Третий: Банура знает, что камни фальшивые, и обиделся, что его обманывают. Решил их проучить. Такое возможно, но почему надо ждать до двух часов, а не проучить сразу или чуть позже? Четвертый: Бануре потребовалось время, чтобы что-то организовать. Вот это казалось наиболее вероятным. И вряд ли было связано с деньгами.

А если он позвонил Оскару Файну? Тот вполне мог предупредить всех, кто делает бизнес на бриллиантах, чтобы ему сообщили, если где-то появятся люди со множеством фальшивок. Особенно если там будет женщина, соответствующая ее описанию. Значит, надо уезжать. И немедленно. Но куда? Она положила руку на ключ зажигания. Осталось лишь повернуть.

Все эти годы Джан жила надеждой, что придет время и она покинет Промис-Фоллз и направится в Рай. Билет туда будет куплен на деньги, вырученные за бриллианты. И вот оказалось, что они ничего не стоят. А она ждала и даже не задумывалась, что, может, у нее уже кое-что есть. И жизнь эта не фальшивая, а настоящая. У нее настоящий дом. Настоящий муж. Настоящий сын. Но все это она обменяла на химеру. На шанс прожить остаток жизни по своим собственным правилам, играть только саму себя. Джан так и не решила, где будет этот ее мифический пляж. На Таити, в Тайланде, на Ямайке… Впрочем, какая разница? И когда она туда попадет, то мысленно скажет матери и отцу: «Что, съели? Катайтесь в своем дерьме, а я вот живу настоящей жизнью».