Девушка стала спускаться вниз. Прошло не так мало времени с тех пор, как она в последний раз спускалась по подобной веревочной лестнице. Металлические ступеньки-штыри были обледенелые, к тому же она никогда не спускалась, будучи закутанной в семь слоев одежды. Наибольшее неудобство доставляли огромные кроличьи унты. Ступеньки-штыри были настолько узкими, что удавалось поставить только носок одного ботинка, а это вынуждало постоянно напрягать мышцы икр, чтобы не дать ступне соскользнуть. К тому моменту, когда Халли достигла дна, ноги тряслись — скалолазы называют такое состояние «швейной машинкой».

Сойдя с лестницы, девушка ступила на пол прямоугольного коридора, который, когда она провела по нему лучом фонаря, напомнил ей заброшенную шахтную выработку. Стены были закрыты листами толстой фанеры, вспухшими от деформирующего давления льда и снега. Потолок тоже закрыт листами фанеры, которые поддерживались массивными деревянными рамами из вертикальных подпорок и горизонтальных поперечин, установленными с шагом четыре фута. Даже такое, казалось бы, надежное крепление не выдерживало: многие поперечины потрескались, и языки льда висели на стыках между фанерными листами.

До 1957 года никто и никогда не жил на Южном полюсе, а потому погодные условия там не были известны. Первые обитатели построили самые первые подземные сооружения станции, углубившись для этого на пять футов в ледяную толщу. Стены и потолки были укреплены по типу шахтных забоев с помощью деревянных крепежных конструкций. Когда строительство первоначальных мест обитания завершилось, все помещения должны были иметь прямоугольные сечения с отвесными стенами. Сейчас ни о квадратных сечениях, ни об отвесно расположенных стенах не шло и речи. Все внутри покосилось и производило на Халли такое впечатление, словно она оказалась в помещении с кривыми зеркалами. Здесь пахло старым деревом, соляркой и тлением.

Обрушившиеся элементы кровли наполовину заблокировали проход, оставив свободной только правую его часть, через которую девушка и прошла в открытый коридор. Пройдя примерно сто футов, она вышла в комнату, которая, по всей вероятности, раньше служила обеденным залом: красные пикниковые столики, лавки, навесные шкафы, раковины. На столиках на тех же самых местах, где они были оставлены полвека назад, стояли тарелки с кашей, на поверхности которой не было плесени, пустые банки из-под пива, кружки с остатками кофе, превратившимся в закаменевший лед, переполненные пепельницы.

«Одно из двух, — размышляла Халли, — либо люди покинули это помещение в дикой спешке, либо они не стали утруждать себя уборкой в последний день пребывания здесь». Более вероятным ей казалось второе предположение. Она готова была продолжить обход и уже направилась к двери, расположенной на противоположной стене обеденного зала, когда внезапно раздавшийся треск буквально приковал ее ноги к полу. Некоторое время девушка оставалась абсолютно неподвижной и даже не дышала, а только прислушивалась. Больше шума не доносилось, но она понимала, насколько ненадежны все внутренние постройки. Поперечные балки и опорные столбы были громадными, не меньше двух футов в обхвате с каждой стороны, но серьезное движение льда над ними могло переломить их, словно тоненькие веточки. Нет, в этом месте задерживаться нельзя.