– Да, – сказал Сонни. – До тех самых пор, пока я не нашел дневник и не понял, что мой отец тоже в этом участвовал. Что вас, предателей, было двое.

– Тогда все развалилось, и ты отказался от своего плана. Больше не за что было убивать.

Сонни кивнул.

– Так что же заставило тебя передумать?

Сонни посмотрел на него долгим взглядом:

– Твои слова. «Задача сыновей не в том, чтобы быть такими же, как их отцы, а…»

– …быть лучше их. – Симон услышал вдали полицейские сирены. Он ощутил ладонь Сонни на своем лбу. – Будь таким, Сонни. Будь лучше своего отца.

– Симон…

– Да.

– Ты умираешь. У тебя есть какое-нибудь желание?

– Я хочу, чтобы она получила мое зрение.

– А прощение, его ты хочешь?

Симон снова плотно сжал глаза и покачал головой:

– Я не могу… я не заслуживаю его.

– Никто из нас не заслуживает. Мы люди, когда грешим. Но мы боги, когда прощаем.

– Но я тебе никто, я чужак, забравший у тебя тех, кого ты любил.

– Ты не никто. Ты Прыгун, который всегда был рядом, но не попал на фотографию. – Мальчишка поднял полу пиджака Симона и положил фотографию в его внутренний карман. – Возьми с собой в путешествие, они – твои друзья.

Симон закрыл глаза и подумал: хорошо.

Слова сына эхом разносились по пустому церковному помещению:

– Все земные и небесные боги сжалились над тобой и прощают…