Ребус заметил, что пепел с его сигареты упал на сияющий капот «ровера».

— У меня такое чувство, будто ты чего-то не договариваешь.

— Ничего такого, что имеет отношение к твоему усопшему члену парламента.

— Не поделишься с дядюшкой Джоном?

— Да, может, и делиться-то нечем. — Она на миг замолчала. — Но на статью материала достаточно. Ведь я первый журналист, кому этот телепродюсер выложил все от корки до корки.

— Повезло тебе.

— Ты ведь можешь сделать еще одну попытку, только прояви чуть больше энтузиазма.

— Извини, Мейри… голова сейчас занята другим. А ты продолжай копать под Пеннена. Чем больше разузнаешь, тем лучше.

— Не факт, что это продвинет твое расследование.

— Ты столько для меня старалась, что заслужила, чтобы и тебе что-то обломилось.

— Золотые слова. — Она снова замолчала. — Ну а у тебя есть что-нибудь новенькое? Могу поспорить, ты уже побывал в том стационаре, где работал Тревор Гест?

— Толку от этого ни на грош.

— И нечем поделиться?

— Пока нет.

— По-моему, ты попросту увиливаешь.

Ребус отошел в сторону, давая пройти выходящим — шоферу в ливрее, следом за которым шел мужчина в униформе с небольшим кейсом в руке. Замыкала шествие дама — лорд-провост собственной персоной. Она заметила пепел на капоте и, усаживаясь на заднее сиденье лимузина, бросила на Ребуса сердитый взгляд. Мужчины сели впереди.

— Спасибо, что поделилась информацией о Пеннене, — поблагодарил он Мейри. — Будем на связи.

— Теперь твоя очередь звонить, — напомнила она. — Раз мы снова начали общаться, я не хочу одна платить за разговоры.

Отключившись, он выбросил окурок и вернулся в вестибюль.

Секретарша, с которой разговаривал Ребус, подозвала его и сообщила, что муниципальный советник уже спускается по лестнице в вестибюль.