Они прошли на кухню, и Ребус сразу же налил воды в чайник, рассказывая ей о Треворе Гесте и советнике Тенче. Глядя, как он насыпает в чашки растворимый кофе, она задала ему пару вопросов.

— Вот тебе и привязка к Эдинбургу.

— Вроде того.

— Ты, кажется, сомневаешься.

Он покачал головой.

— Ты сама говорила… и Эллен тоже. Возможно, Тревор Гест — это ключик. Начнем с того, что он весь изранен в отличие от остальных…

Ребус вдруг умолк.

— Что такое?

Он опять покачал головой и стал размешивать кофе в своей чашке.

— Тенч уверен, что с ним что-то произошло.

Гест употреблял наркотики и неслабо прикладывался к бутылке… Вдруг он ни с того ни с сего едет на север, бросает якорь в Крейгмилларе… встречается с муниципальным советником… и несколько недель работает в дневном стационаре для престарелых.

— В материалах дела нет ни единого намека, что он занимался чем-то подобным раньше или потом.

— Весьма странно для вора, пусть даже оказавшегося на мели, заниматься подобной деятельностью.

— Если, конечно, он не планировал каким-то образом обчистить этот стационар. Кстати, там не упоминали о пропаже денег?

Ребус помотал головой, однако достал мобильник и, связавшись с миссис Иди, задал ей этот вопрос. Ответ был отрицательным, и когда Ребус закончил разговор, Шивон уже сидела за обеденным столом в гостиной и снова просматривала бумаги.

— А что еще он делал в Эдинбурге? — вдруг спросила она.

— Я попросил Мейри выяснить. — Заметив удивленный взгляд Шивон, он добавил: — Не хотел никого посвящать в то, что мы все еще занимаемся этим делом.

— И что говорит Мейри?

— Ничего определенного.

— Так, может, позвонить Эллен?