— И что?

— Я не хочу причинять ему боль, а поэтому, думаю, будет лучше, если ты сама его бросишь.

— Бросить его?

— Тогда мне не придется рассказывать ему, что ты вытаскиваешь из него конфиденциальную информацию, которую сразу сливаешь своему боссу. Понимаешь, я только что разговаривал с Кафферти, и меня внезапно осенило. Он знает такие вещи, которые неизвестны никому, кроме посвященных… а самый посвященный у нас Мозг.

Она хмыкнула:

— Вы прозвали его Мозгом… и при этом считаете дураком?

— Не понял, что ты хочешь сказать?

— По-вашему, я мерзавка, облапошивающая простачка?

Она в задумчивости потерла пальцем верхнюю губу.

— Честно говоря, я бы еще кое-что добавил — как мне кажется, ты живешь с Эриком только потому, что так велел Кафферти… он и на кокс тебя подсадил, чтобы привязать еще крепче. При первой встрече я подумал, что у тебя просто нервишки пошаливают.

Она не сочла нужным оправдываться.

— Вскоре надобность в Эрике отпадет, и ты отбросишь его, как использованную ветошь. Мой тебе совет: сделай это сейчас.

— Ребус, я ведь уже сказала, Эрик не идиот. Он отлично знает, что к чему.

Ребус, прищурившись, посмотрел на нее:

— Тогда, дома, ты говорила, что запрещаешь ему даже думать о другой работе. Как ты полагаешь, каково ему будет узнать, что ты так старалась лишь по одной причине: он, работающий в частном бизнесе, твоему боссу просто неинтересен?

— Эрик рассказывает мне все исключительно по своей воле, — продолжала Молли, — и ему прекрасно известны условия.

— Классическая приманка на сахар, — качая головой, пробормотал Ребус.

— К сладкому привыкаешь… — насмешливо заметила она.

— И все-таки тебе надо от него уйти, — решительно потребовал он.