— Я не знаю, Джин, — проговорил он медленно. — Ты еще не видела меня, когда я выпью.

— Разве после нескольких стаканчиков виски ты превращаешься в мистера Хайда?[17] — Она снова рассмеялась. — Я не видела тебя, но я видела своего мужа, так что вряд ли ты сумеешь чем-то меня удивить. — Джин старалась говорить небрежно, но теперь и в ее голосе прорезались напряженные нотки. Возможно, она жалела, что вообще позвонила (кому нравится нарываться на отказ?), а возможно…

— Хорошо, я приеду. Возьму такси… — Ребус быстро оглядел себя. Он все еще был в «похоронном» костюме — только снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. — Но сначала я, пожалуй, заеду домой и переоденусь.

— Как хочешь.

Ребус посмотрел на противоположную сторону улицы. Давешняя женщина стояла на автобусной остановке, время от времени косясь на свой пакет, словно проверяя, все ли апельсины на месте. Он вздохнул. Такова была городская жизнь: бескорыстие исчезло, как птица дронт, а недоверие сделалось частью брони, которую надеваешь, чтобы уберечься от лишней боли и разочарований.

— Тогда до встречи, — сказал он в телефон.

Вернувшись в бар, Ребус увидел, что Грант допил пиво и теперь неловко переминается с ноги на ногу рядом со стойкой. Увидев его, Грант поднял вверх обе руки.

— Честное слово, мне пора!.. — воскликнул он.

— Мне тоже. — Ребус посмотрел на часы. Лицо Гранта отразило какое-то сложное чувство, отдаленно похожее на разочарование. Можно было подумать — он надеялся, что Ребус останется в баре и будет пить, пока не упадет.

Ребус посмотрел на пустую кружку Гранта, которую тот поставил на стойку. У него было подозрение, что Гранту каким-то образом удалось уговорить бармена вылить ее содержимое.

— Ты в состоянии вести машину? — спросил он.

— Да, вполне.

— Вот и хорошо, сынок… — Ребус хлопнул его по плечу. — Подбросишь меня до Портобелло…

Шивон потратила целый час, пытаясь отделаться от мыслей, связанных с делом Филиппы Бальфур, но ничего не выходило. Не помогла даже горячая ванна и выпитый джин — правда, не бутылка, но и не жалкие два стакана. Не успокаивала и музыка, доносившаяся из колонок стереосистемы, хотя обычно «Буревестники» действовали на Шивон безотказно. Снова и снова она повторяла в уме текст последней загадки, но вместо ответа или хотя бы какой-то свежей идеи ей вспоминалось, как Грант держит ее за руки, а Ребус (ну почему из всех людей Земли это должен был оказаться именно он?!) смотрит на них от дверей. Интересно, спрашивала себя Шивон, что могло бы случиться, если бы он не заявил о своем присутствии? И заодно, как долго он там стоял и слышал ли он, с чего начался их спор?