Она открыла форзац. Напечатано на гектографе автора больше двадцати лет назад. Очевидно, у мамы Нины Хофман были писательские амбиции.
– Да, она стояла здесь. Она написана без всякого порядка, не так, как школьная Библия. Там живая плоть и кровь.
В замочной скважине послышался скрежет. Анника и Сюзетта насторожились. Анника с замиранием сердца сунула книжку в джинсы и прикрыла полой блузки, надеясь, что сумела надежно ее спрятать.
Молодой человек по имени Ахмед вошел в библиотеку с автоматом наперевес. Прищурив глаза, он что-то крикнул по-арабски Сюзетте, и та, опустив глаза, стрелой вылетела из комнаты в холл.
–
– Да-да, – пробормотала Анника и торопливо пошла к двери.
В комнате стало немного прохладнее. Должно быть, кто-то ее проветрил. Значит, окна каким-то образом можно отпирать. Кто-то поставил на стол кувшин с водой и стакан.
В коридоре стихли шаги Ахмеда. Анника вытащила книгу и положила ее на одеяло. Потом она наклонилась и заглянула под кровать.
Кто-то вылил мочу из горшка и ополоснул его.
Анника села за стол, раскрыла блокнот и взяла ручку.
Она быстро записала рассказ Сюзетты, свое впечатление и выводы.
Фатима тайно вывезла Сюзетту в Марокко. Должно быть, она знала, что что-то готовится, и по какой-то причине хотела увезти Сюзетту с Солнечного Берега так, чтобы никто об этом не знал.
Возможно, она решила позаботиться о девочке – все-таки Сюзетта была лучшей подругой ее дочери. Или у нее на уме было нечто совсем другое? Не была ли Сюзетта заложницей? Не хотела ли Фатима обменять ее на что-то или на кого-то?
Следующая мысль едва не заставила Аннику уронить ручку.
Если Фатима знала, что Сюзетте было чего опасаться, то знала также, что семья Сёдерстрём находится в опасности.
Возможно, Фатима сама замешана в убийстве.
Может быть, она его и организовала?