Две оставшиеся тени зигзагами бежали к дому, беспрерывно стреляя. Вспышки освещали их лица.

Это были белокожие европейцы.

Потом упал еще один человек, находившийся ближе к дому. Анника видела, как он упал на спину практически под ее окном.

Оставшийся невредимым нападавший остановился, выпрямившись во весь рост, и стал чего-то выжидать.

Потом он, не прячась, направился к дому и пропал из поля зрения Анники. Она не отходила от окна, и через некоторое время тот человек вернулся во двор.

Он вернулся не один, а с каким-то человеком или ребенком, которого тащил за собой за волосы. Вытащив его на середину двора, человек швырнул свою жертву на землю. Второй человек, кажется, был ранен и, извиваясь, корчился на земле.

Анника сумела различить его искаженное болью и криком лицо. Это был Ахмед, сын надсмотрщика Зине. Одетый в черное мужчина наклонился к нему. Приставил к его голове дуло винтовки и спустил курок. Винтовка дернулась от отдачи. Ахмед вытянулся и неподвижно застыл на земле. Анника почувствовала, что ее сейчас вырвет.

Перестрелка закончилась. Наверное, Зине тоже был обезврежен или убит.

Мужчина остался стоять на месте. Он поднял голову и внимательно осмотрел дом. Анника отпрянула, чтобы он не заметил ее в окне.

Прошла целая минута, прежде чем она отважилась снова приникнуть к окну.

Человека во дворе не было.

Потом внизу прогремел выстрел и раздался чей-то крик.

Сюзетта, подумала она, мальчики, Амира. Боже, теперь он пойдет по комнатам и будет всех убивать.

Сердце забилось так сильно, что Аннике показалось, будто она сейчас умрет.

Как только он обойдет первый этаж, поднимется на второй, а потом и на третий.

Она огляделась, стараясь не впадать в панику.

Будет полным идиотизмом кричать и стучать в дверь, хотя это было первое, что она хотела сделать.

Отсюда надо выбраться.

О том, чтобы разбить стекла, не могло быть и речи. В каждой двери было по сорок стеклянных пластин, выдавить их она не сможет чисто физически.

Надо как-то открыть дверь и спуститься с балкона на землю.