– Я никогда ни с кем об этом не говорила, – произнесла она.

Анника не нашлась что ответить. Она лишь попыталась представить себе, что думает и чувствует сейчас Нина.

Вспоминает ли она все свои встречи с братом в тюрьме Кумлы? Думает ли она о старшем брате, который водил ее гулять по крыше на Рождество и на дни рождения? Или она теперь видела в нем только преступника, который ехал убивать?

– Он едва меня не застрелил, – сказала Анника. – Ты спасла всех.

Нина не шевелилась.

– Я осталась последней. От меня зависело, сумею ли я спасти всех.

На крыльцо вышла Амира и спросила, не хотят ли они поесть.

Девочка очень чисто, почти без акцента, говорила по-шведски.

Анника сомневалась, что сможет сейчас есть, но встала и пошла вслед за Амирой в дом – через холл и по длинному коридору.

Кухня была огромной, не меньше ста квадратных метров. Она занимала все восточное крыло первого этажа. Вокруг большого деревенского стола стояли двадцать четыре стула. Их вид говорил о том, что их часто используют. На столе были расставлены блюда с сыром и фруктами, бараниной, зеленью и блюдо с холодным кускусом.

Анника и Нина сели за стол, положили себе на тарелки понемногу еды. Анника съела довольно много зелени и выпила несколько стаканов воды. Ее трясло, и сильно кружилась голова. Ладони покрылись волдырями, и сильно болела лодыжка.

Когда они поели, на кухню пришла Фатима.

– Вы обе, – она кивнула Аннике и Нине, – идемте со мной.

Она вышла из кухни в холл, поднялась по лестнице и прошла в библиотеку. Войдя туда, села на диван и жестом предложила обеим женщинам сесть напротив.

– Ты – сестра Филиппа, – сказала она Нине.

Нина вздернула подбородок.

– Да, – сказала она.

– Я много о тебе слышала.

Нина промолчала.