Что это значит? Вина? Мазохизм? Захочет ли она рассказать? Мне необходимо увидеться с ней и поговорить. Лучше сегодня? Или все же завтра? В душе всколыхнулась тревога. Что бы это значило? Йоханссон в порядке, она тоже, мы полностью контролируем ситуацию…

– Ладно, позвоните, когда будут новости.

Я уже собираюсь отсоединиться, когда слышу его голос:

– Да, в отдел Темс-Вэйлли пришел фоторобот женщины, которую видели в доме Грейвса. Вы были правы, на вас совсем не похожа.

Я кладу трубку и склоняю голову от внезапно навалившейся усталости. У меня желание лечь в постель, укрыться одеялом и заснуть. Нет, сначала я хочу увидеть Йоханссона. Я хочу увидеть его прямо сейчас.

Перед глазами опять мелькают кадры с камер видеонаблюдения: шатаясь, он идет по улицам Программы, истекая кровью. Через что ему пришлось пройти? Уитман сказал, он поправится. Откуда ему знать?

Когда я смогу увидеть его, прикоснуться? Сколько пройдет времени? Месяц? Два?

Отчего вновь так сжимается сердце? Вспышка на краю поля зрения. У меня плохое предчувствие, кажется, я что-то знала, но забыла.

Воспоминания и гнетущая тяжесть на душе. Все дело в стрессе и недосыпании. Скоро это пройдет.

Звонит телефон. Телефон Шарлотты. Я смотрю на него несколько секунд и беру трубку.

– Шарлотта? Шарлотта Элтон? – слышу я в трубке женский голос. – Это Анна – помните меня – подруга Марка Девлина…

Анна. Женщина, которую я видела вечером у ресторана. Девушка на фотографиях, милая и очень юная. Женщина, оглядывающая с подозрением спутницу некогда любимого человека… Он сказал, что она сама вычеркнула его из своей жизни, но он ошибался. Она ждала, ждала, когда представится второй шанс.

И его никогда не будет. Эта мысль поражает меня.

– Анна, простите, – начинаю я с чувством, которое не могу подавить.

– Все хорошо, – поспешно прерывает она; голос ее дрожит. Мне кажется, что девушка едва сдерживает слезы. – Я хотела поговорить с кем-то, кто его знал. Может, вам известно, что произошло той ночью…

– Не думаю, что смогу вам помочь, – осторожно говорю я.

– Но мы ведь можем просто встретиться и поговорить? Понимаете, мне становится легче, когда я говорю о нем.

Я не должна давать согласие, но вместо этого произношу:

– Ну… хорошо.