– Можно посмотреть?

– Твой портрет.

Пожав плечами, он подошел к рабочему столу и стал вытирать кисти.

Он сумел поймать очертания ее тела. Длинное развевающееся платье. Кокетливые извивы нижней юбки. Она видела штрихи там, где будут ее руки, ее лицо, но пока еще ничего определенного не проступало. Только линии, углы, обнаженная нога, пальцы едва касаются земли.

– Эта женщина может быть кем угодно.

– Только тобой.

– Цыганка без головы.

– Дойдем и до головы.

Он частично успел прописать фон: оранжевые с золотом костры, клубы дыма, кусочек усеянного звездами неба. Для этого она ему не нужна.

– Почему ты еще не написал лица?

– Твоего лица, – поправил он. – Потому что это самое важное. Линии тела, цвета, изгиб рук – все это важно. Все о чем-то говорит. Но твое лицо скажет все.

– Что именно?

– Мы узнаем. Можешь переодеваться и взять какую-нибудь блузку из гардеробной. Я выведу пса. Мне нужно кое-что сделать, потом поедем к тебе. Я останусь на ночь.

– Вот так и останешься?

Легкое раздражение пробежало по ее лицу.

– Мы уже прошли эту точку, Лайла. Если хочешь отступить, попроси меня спать в одной из гостевых спален. Я этого не сделаю, я соблазню тебя, но попросить можешь.

Поскольку она не могла решить, возбуждает ли его деловой тон или раздражает, она промолчала и направилась в гардеробную.

Перебрала варианты, остановилась на зеленом топе. И стала рассматривать свое лицо.

О чем оно говорит ему? Ждал ли он ее появления в своей жизни? Жаль, что пока он не написал ее лица, иначе она бы знала, что он видит, когда смотрит на нее.

Как она может успокоиться, принять все, что с ней происходит, не найдя ответов?