– Было бы неплохо.

– Пойду за ней. Вы подождите, ладно? Ванные – это минные поля.

– Вы хороший друг… я… о, вспомнила! Я видела вас на похоронах Оливера. Доктор Джадсон Доннелли – консьерж-медицина. Как тот парень на телевидении.

– Хороший признак того, что мозги у вас не слишком свихнулись, – еще один модный медицинский термин. Я собираюсь оставить письменные инструкции относительно лечения. И забегу завтра, чтобы посмотреть вас обоих. А пока отдыхайте, прикладывайте лед к синякам и избегайте секса в душе последующие двадцать четыре часа.

– На это я способна.

Он сложил свою сумку и, помедлив у двери, оглянулся.

– Аш сказал, что вы изумительная женщина. Он не ошибся.

Ее глаза наполнились слезами. Но она сдержалась. Она не сломается. Ни за что. Потому что если начнет плакать, больше не остановится.

Поэтому Лайла ответила тем, что отдаленно напоминало улыбку. В комнату ворвалась Джули.

– О, Лайла.

– Да, выгляжу не самым лучшим образом, но под тем, что осталось от платья, выгляжу еще хуже. Но у меня очень хорошие таблетки, спасибо Джаду, так что я чувствую себя приличнее, чем кажется с первого взгляда. Как Аш?

Джули, сев на кровать, взяла ее за руку.

– Он говорил с полицейскими. Но доктор его утащил, чтобы зашить рану. С ним Люк. Он останется на ночь.

– Прекрасно. Люк очень хорош в кризисах. Я его люблю.

– Ты смертельно нас перепугала.

– Добро пожаловать в команду. Как насчет того, чтобы постоять рядом? Пока я принимаю душ? Мне нужно… необходимо…

Грудь снова сдавило. Дыхание перехватило. Руки на ее горле. Сжимают, стискивают…

– Она испортила мне платье, – заплакала Лайла, не в силах остановиться. – «Прада».

– Знаю, милая.

Джули привлекла ее к себе и стала укачивать, как младенца. Лайла продолжала всхлипывать.