Эндрю поднял глаза от стакана, но только смутно разглядел Билла Стентона. Как человеческое существо Билл Стентон больше не существовал для него.

— Но все-таки она погорела. Это было в другой раз, Эндрю, ты, должно быть, помнишь. Всего два дня назад, на моей вечеринке, за день до того, как Маурин убили. Ты что-то сказал о сдаче ее напрокат в горничные, и она умыкнула меня и притащила на кухню. «Боже мой, — сказала она, — чуть не влипла. Я сказала ему, что провела весь день у тебя, помогая готовиться к вечеринке. Понимаешь? Если он начнет выпытывать, ты должен поклясться, что я пробыла здесь весь день, с ланча и примерно до полседьмого».

Губы Билла Стентона растянулись в сладкой улыбке приятного воспоминания.

— Она в самом деле была очень испугана, и это сильно меня разочаровало. Настоящая авантюристка никогда не должна терять самообладания. Я почувствовал, что, для ее же блага, надо немного подкрутить гайки, и сказал: «Послушай, радость моя, может быть, все те мелочи, которые ты знаешь обо мне, не так уж и важны, в конце концов. Почему бы тебе не пойти и не рассказать о них изумленному миру? А я незаметно, невзначай проболтаюсь Эндрю, прямо здесь же, о том, как ты провела сегодняшний день». Тебе бы стоило посмотреть на нее. Я был уверен, что телевидение и его чудесные дезодоранты раз и навсегда освободили американских женщин от оскорблений. Но она вспотела, буквально вспотела. «Билл, — сказала она, — Билл, дорогой, милый Билл, сделай это для меня. Пожалуйста, только раз, и клянусь, я никогда не попрошу тебя больше ни о чем подобном».

Он покачал головой.

— Я был уверен, она была с любовником, конечно, и я прекрасно знал, что, как бы то ни было, но все здесь завязано на какой-то афере по отношению к твоей матери. Поэтому, такая уж у меня возникла причуда, я спросил: «О’кей, мой ангел, я прикрою тебя, но при одном условии. Назови мне имя твоего дружка».

Билл Стентон наклонился вперед. Его лицо, расплывшееся и маячившее где-то рядом, определенно будет однажды хорошенько расквашено кем-то всмятку. Однако не Эндрю. Не стоило мараться.

— Когда я сказал это, она скорчила гримасу, ей было неприятно, но она знала, что я не блефую. Поэтому ей пришлось сознаться. Она спросила: «Ты клянешься, что никому не расскажешь?» Я ответил: «Да, дорогая, честное скаутское». Она сказала: «Ну, попробую убить двух зайцев одним выстрелом!» И она продемонстрировала ту зловещую улыбку маленькой Лукреции Борджиа, которую я так обожаю. «Моей философией всегда было, что любовь должна сочетаться с получением выгоды. А сейчас это превосходно соединяется. Мой дружок, если уж тебе так хочется знать, находится в весьма стратегической позиции. Это супруг старой миссис Прайд».