Пока татуированный звонил Энрико, Коломба наблюдала за траекторией вертолета. Он описывал широкую восьмерку над тремя сообщающимися зданиями и близлежащими улицами. Если они пересекут крышу, когда вертушка будет в дальнем конце петли, то смогут спуститься незамеченными. Хотя на входе в следующее здание их наверняка засекут. И тогда придется удирать что есть мочи.

– Говори, когда бежать, – заметив, что Коломба рассчитывает время, сказал Сантьяго.

Рев вертолета стал тише, и крыша погрузилась в полутьму.

– Еще пару секунд. – Коломба мысленно отсчитывала мгновения. – Сейчас!

Все пятеро во главе с Сантьяго пустились бежать. Первый отрезок пути оказался сравнительно простым. Крышу дома соединяла с крытым переходом между двумя зданиями железная служебная лестница. Благодаря цилиндрическим перекладинам сорваться с нее было нелегко, и они спустились без происшествий. Коломба пропустила Данте вперед, чтобы иметь возможность за ним приглядывать. Тот ловко скользил вниз по лестнице, в то время как сама она из-за мешка с одеждой могла держаться за перекладины только одной рукой. Сложнее всего пришлось Хорхе и татуированному, которые были вынуждены снять с плеч рюкзаки и удерживать их на голове, чтобы не застрять между лестницей и ограждением.

Добравшись до крыши перехода, они, прижимаясь к стене, дождались, пока над ними не пролетит вертолет, и перебежали в дальний конец, где находилась покрытая матерными надписями ржавая дверь не выше метра в высоту. Снизу доносился писк раций и голоса полицейских. Отдаленных криков больше слышно не было, а значит, спецназовцам удалось расчистить вход в здание.

Дверь была заперта на висячий замок. Сантьяго повернул в скважине ключ и распахнул перед ними дверь:

– Мы на месте.

Коломба сунула голову внутрь. Внутри стояла непроглядная темнота. Позаимствовав у Данте зажигалку, она осветила шахту: к стенам крепились тяговые канаты лифта, а пятью-шестью метрами ниже виднелась крыша кабины. Добраться до нее можно было только по узкой неогражденной лестнице.

– Лифт работает? – понизив голос, спросила она, чтобы ее не услышали снизу. – Не хочу, чтобы меня расплющило, как блин.

– Он никогда не работал, – ответил татуированный. – Достаточно спуститься на крышу лифта – и ты в подвалах.

– Я пойду первым, – сказал Сантьяго.

Он развернулся к ним спиной, нащупал перекладины лестницы и сразу же исчез из виду.

– Данте, ты следующий, – сказала Коломба.

Данте, как завороженный, во все глаза смотрел в глубину шахты. Он едва дышал: перед ним разверзлась необъятная голодная пасть, готовая засосать его темная пропасть. Она неодолимо влекла его к себе, и ему пришлось напрячь каждую мышцу тела, чтобы побороть тягу и не упасть в бездну. Он не мог даже оторвать от нее взгляд. Слово «страх» не передавало и малой части того, что он испытывал. Так приговоренные к казни смотрели на лезвие гильотины. Воплотившаяся в паре метров от него неотвратимость смерти была столь осязаемой, что к ней, казалось, можно было прикоснуться.