– Ошибаешься, – отвечает он.

– Не понимаю, как ты смог зайти так далеко, только для… для чего? Только для того, чтобы хоть что-то сделать? Я в это не верю. Это ничего не объясняет. Ты сам подталкиваешь себя к уничтожению. Все созданное тобою отправится с тобой же в ад. От тебя ничего не останется.

– Прекрасно, – выкрикивает Грим. – Лучше так. Не понимаешь? Ну и ладно! Не имеет значения. Все, что имело хоть какое-то значение, я уже давно потерял. Моя жизнь стала такой именно из-за этого.

– Почему для тебя так важно было убийство Ребекки Саломонссон? Почему ты просто не позволил ей пойти в полицию?

– Она это заслужила.

– Думаю, что ты делаешь это назло себе, а не мне. Ты отлично знаешь, что означало бы для тебя признать себя виновным в подстрекательстве. Так тебе ни за что не удалось бы уйти. Это не касается ни ее, ни нас. Это касается только тебя; это лишь означает, что у тебя нет другого выхода. Ты прекрасно понимаешь, что сам виноват во всем этом.

– Ты не прав! – снова вскликивает он и наклоняется, чтобы схватить косу Сэм.

В момент, когда он нагибается с протянутой рукой, держа в другой пистолет, я кидаюсь на него. Грим пытается приставить дуло пистолета к ее виску, но я плечом толкаю его в ребра, что заставляет его отшатнуться. Мы падаем. Подо мной лежит тяжелое костлявое тело Грима. Я снова чувствую запах его туалетной воды. Похоже, что он всегда пользовался именно такой. И запах пота. Только сейчас я понимаю, как сильно от него воняет.

Полулежа подо мной, он пытается схватить меня за волосы, пока я пробую выбить пистолет из его руки. Он отпускает меня и резко бьет в бок так, что удар перебивает дыхание. Затем молниеносно разворачивается. Он намного сильнее меня, но я уже почти сбил его с ног и жду смертельного выстрела в любой момент.

Он раздается. Грим случайно нажимает на спуск, и пуля пролетает надо мной. Краем глаза я замечаю, как натягивается тонкая веревка. На мгновение он застывает, прежде чем вытянуть шею. Кто-то взбирается на крышу.

Все происходит стремительно: черный тяжелый ботинок упирается в крышу, затем показывается нога. Кто-то пытается вскарабкаться наверх.

Я отталкиваю Грима и падаю на спину. Ударяюсь затылком и чувствую боль, отдающую в уши и плечи.

Грим стоит надо мною; дуло его пистолета похоже на черный бесконечный тоннель, за темнотой которого скрывается только такая же темнота. Я пытаюсь держать глаза открытыми и не моргать.

Выстрел похож на удар сердца. Звук странный, и даже не один, а целых два, следующих одновременно друг за другом. Почему-то Грим промахивается. Пуля попадает в бетон, рядом с моим ухом, я ощущаю сильную боль, все вокруг затихает. Я глохну на одно ухо. Грим застывает и хватается за руку, прежде чем ноги подворачиваются под ним от еще более мощного, гремящего звука, который сбивает меня с толку, так как я слышал его всего одним ухом.