— У него желтоватый отлив, — заметила пани Бася.

— Да, это «желтый брильянт». Есть и другие дефекты. Но благодаря своим размерам он дорого ценится. Конечно, в случае продажи ему необходимо придать современную амстердамскую огранку.

— Почему же его заново не отшлифовали?

— Сыграли роль как рекламные, так и коммерческие соображения. После переогранки камень стоил бы, скажем, тысячи три долларов. Зато как подлинная вещь, которой целых четыре века, брильянт в соответствующей оправе станет прекрасным экспонатом на нашей выставке, и если найдется коллекционер-любитель старины, цена будет значительно выше. Сомневаюсь даже, согласится ли управление его продать. Старые украшения — настоящая редкость. Не уменьшит стоимости камня и оправа, изготовленная вашим покорным слугой.

— И правда, великолепная работа, — восхищался художник. — Я кое-что в этом смыслю. Еще студентом Академии я интересовался ювелирным делом. Колебался даже, что выбрать: живопись или резьбу по металлу.

— Жаль, что вы избрали первое. Художников-метал-лопластиков, работающих с золотом, у нас мало.

— Судя по тому, что такой мастер, как вы, вынужден заниматься изготовлением серебряных побрякушек по двести злотых, это ремесло не сулит больших доходов, — саркастически заметил инженер.

— Вы правы, до сих пор так и было. Но я надеюсь, что ювелирное искусство дождется лучших времен. Разве не говорит об этом первое после войны участие Польши в международной выставке во Флоренции? Если откроется перспектива заграничных заказов, то для меня и моих коллег работы хватит.

— Я от души вам этого желаю, а сейчас от имени дам попрошу показать ожерелье! — воспользовалась моментом пани Зося, прервав скучноватые для нее рассуждения ювелира.

Пан Доброзлоцкий аккуратно завернул перстень в замшу, спрятал в шкатулку и достал очередную драгоценность. При свете висевшей над столом электрической лампы ослепительно засверкало дивной красоты колье. Рубины, обрамленные мелкими брильянтами, отливавшими всеми цветами радуги, напоминали две большие кровавые слезы.

— Ах, что за чудо! — не могла скрыть восхищения пани Зося.

Ювелир протянул ей колье.

— Изумительно! — восторгалась пани Баси, пока ее соседка надевала ожерелье. — Вы просто очаровательны! Если бы вы в нем пошли к «Ендрусю», все женщины лопнули бы от зависти!

— Увы, — возразил пан Доброзлоцкий, — я от души хотел бы оказать любезность нашей милой Зосеньке, но эта вещь не моя. Я вложил в нее лишь знания и труд, а камни и платину мне дали в управлении.

— Жаль, — вздохнула пани Зося. — Пани Рузя, хорошо ли я выгляжу? — спросила она у горничной, убиравшей со стола.