Последовала игра в гляделки. Скелли отвел глаза первым и рассмеялся.
– Слушай, Мардер, тут вот какое дело. Это война, а я ее веду, так что могу брать любую девушку, какую захочу, и на столько, на сколько захочу, а хочу я Лурдес. Ничего сложного. Вот после войны – при условии, что победим, – можно будет потолковать об
Он ушел, бросив Мардера наедине с яростью, которую тем труднее было сдержать, что причина ее оставалась непонятной. Уже много лет никто не приводил его в такое бешенство, кроме него самого.
– И что это было?
Обернувшись, он увидел Пепу.
– Ничего. Маленькое недоразумение.
– Нет, тут что-то было, – возразила она. – Видели бы вы свое лицо – вы на него с таким выражением смотрели, будто пристрелить готовы.
Мардер окинул ее хмурым взглядом.
– Вы просто не можете не репортерствовать, да?
– С вами – не могу. Вы как большой мешок с секретами и ложью. И я тешу себя надеждой, что если вас постоянно подзадоривать, то что-нибудь да выглянет наружу.
– Я с вами всегда был откровенен.
– Да ну. Тогда скажите честно, о чем сейчас спорили.
– Строго между нами?
– Если хотите.
Он рассказал.
– Что вы намерены предпринять?
На ее лице был написан жадный интерес. Внезапно Мардера осенило.
– Я намерен увезти ее отсюда, а вы мне в этом поможете.
– Нет-нет, сеньор. Один раз я с удовольствием вам помогла, но у меня нет желания ввязываться…