— Да, да! Должен сказать им… полиции…

— Но почему? Родман казнен. Как только пробили эти часы, он умер. Чем вы теперь можете ему помочь?

— Должен! — Старик всхлипнул. — Неужели вы не понимаете? Не смогу жить сам с собой, мистер Селви. Пожалуйста…

Неверной походкой он направился к телефону. Прокурор быстро положил руку на трубку.

— Не надо, — сказал он.

Их руки сцепились в борьбе за телефон, и более молодой легко одержал верх.

— Вы не остановите меня, мистер Селви. Я сам поеду туда, я расскажу им об этом. И я расскажу им о вас.

Нетвердой походкой он двинулся к двери. Селви протянул руку и развернул его.

— Сумасшедший старый бродяга! Ты нарываешься на неприятности. Родман мертв…

— Все равно!

Селви размахнулся и ударил по обрюзгшему, с седыми бакенбардами лицу. Старик всхлипнул от удара, но упорно пытался идти к двери. Селви разозлился еще больше, он ударил еще раз и, ударив, обхватил руками тощую шею старика.

Следующая мысль пришла естественно. Не так уж много жизни пульсировало в этой старой шее. Немножко сдавить, и Селви мог остановить лихорадочное дыхание, хриплый, скрипучий голос, проклятые слова.

Селви сдавил, сильнее, сильнее.

И потом отпустил его. Старик качнулся и сполз на пол.

В дверях, застыв, с ледяными глазами стояла Дорин.

— Дорин, послушай…

— Ты задушил его, — сказала она.

— Самозащита! — кричал Селви. — Он ворвался сюда, пытался ограбить квартиру.

Она захлопнула дверь, повернула внутренний замок.

Селви рванулся по ковру к двери и отчаянно застучал. Он тряс ручку и звал ее по имени, но ответа не было. Потом он услышал звук вращаемого телефонного диска.