– А что с убийством?

– Нас мелкая преступность не интересует. Можете это передать кому-нибудь, пусть возятся.

Все встали. Дух тоже вскочил.

– Потом надо будет ее удалить, – объявил одноглазый инспектор. – Но деликатно. Может, пусть вернется в свой универ? И пусть думает, что она работает в группе. Чем меньше людей в курсе, что идет охота на крупного зверя, тем лучше.

– Вы об этом позаботитесь. – Валигура указал на Духновского.

– Вы? – Дух удивленно посмотрел на приятеля. Только сейчас Валигура заметил, что вторая часть лица майора не выбрита. Он на секунду замер, но не прокомментировал этого. Даже глазом не моргнул.

– Шагом марш, – бросил он.

Дух решил, это все, что от него хотели на сегодня. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Интересно, от него самого избавятся с такой же легкостью, как от Саши?

Несмотря на плохие новости, он был чрезвычайно спокоен. Такие механизмы были ему знакомы. Он отдал честь и вышел из кабинета.

Люция просматривала старую тетрадь в линейку, подписанную «Станки и электроустановки». Листы пожелтели, тетрадь занята конспектом только наполовину. Песня была в самом конце, вместе с остальными немногочисленными стихами. Некоторые были не закончены, многие почерканы или полностью замазаны. Несколько листов отсутствовали. Ксендз, должно быть, относился к своему творчеству критично. Он знал, что основной работой поэта является умение пользоваться мусорной корзиной. Она нашла в ящике стола приходские документы священника и сравнила почерк. Он с годами менялся. Буквы стали меньше, соединялись сейчас в одну линию, но сходство было заметно даже невооруженным глазом. Наклон в правую сторону. Заглавные буквы размашистые, точки над i и j отсутствуют. Хвостики букв y, j и g опускаются через две нижние линейки. Раньше Мартин соблюдал линейки, сейчас же буквы как будто парили в воздухе. Она сглотнула, ее поиски можно считать удавшимися.

Он сразу показался ей подозрительным. Их первый разговор слегка ослабил ее бдительность. Теперь она думала, как собрать полученные данные в одно целое. В ящике с кремами для обуви она еще раньше нашла коробочку с патронами. Упаковка была старой, судя по надписям приблизительно двадцатилетней давности. Без крышки. Осталось только четыре штуки. Она взяла один из патронов. Холодный, не слишком большой. Люция впервые в жизни держала в руке патрон. Она вытерла его рукавом, как в кино, прежде чем положить назад в коробочку, и задумалась над тем, что же происходит с человеческим телом, когда кусочек металла застревает в нем. Насколько сильную боль чувствует человек? Она надеялась, что все это ощутила Иза Козак в Пасху. Бывшая подруга Люции все еще лежала в больнице, ее состояние с каждым днем улучшалось. Рядом с коробочкой Люция заметила подделку под пистолет, выструганную из дерева и покрашенную черной краской. Сначала она подумала, что это настоящий пистолет, составляющий комплект к патронам. Только взяв его в руки, поняла, что это игрушка. Сейчас в ящике его не было.